У меня маниакально-депрессивный психоз: три истории. За биполярным кругом: как жить с внутренним адом

Только представьте: вы счастливы, вам хочется работать, жить, любить, ваше тело не знает, что такое усталость. Но в один день все идет под откос: вы просыпаетесь с болью в груди, на вас давит тоска и отчаяние. За один день вы превращаетесь из бодрого человека в депрессивного. Если вы думаете, что так не бывает, то вы сильно ошибаетесь.

От мании до депрессии

Согласно статистике, около 3-7% всего населения Земли склонны к биполярному расстройству. Болезнь не обходит и голливудских звезд, которые все чаще говорят о своих психических проблемах. Среди знаменитостей жалуются на психику Мэрайя Кэрри, Лили Аллен, Кэтрин Зета-Джонс , Жан-Клод Ван Дамм. Не так давно и известный рэпер Канье Уэст рассказал о том, что год назад ему диагностировали психическое расстройство. Исходя из строчек в его последнем альбоме становится понятно, что ему диагностировали биполярное расстройство. По предположениям, до недуга его "довела" популярная супруга Ким Кардашьян и ее выходки. Впрочем, рэпер не комментирует эту версию и считает свое расстройство суперсилой.

Ранее биполярное расстройство имело название "маникально-депрессивный психоз". Для него характерна смена двух различных психоэмоциональных состояний: ощущение подъема и радости сменяются тяжелой депрессией. Даже не стоит искать причины резкой смены настроения - процессы связаны с биохимией мозга.

Конечно, у каждого из нас бывают перепады настроения. Но у здоровых людей они редкие или непостоянные. А люди с биполярным расстройством буквально постоянно качаются на эмоциональных "качелях". Нередко смена настроения влечет за собой отсутствие аппетита, бессонницу и социопатию. Нередко пациенты с таким расстройством в период мании тратят много денег, соглашаются на опасные приключения, вступают в беспорядочные сексуальные связи или принимают наркотики.

Случается и так, что во время протекания расстройства у пациента наблюдается относительная стабильность. Такие периоды могут продолжаться от недели до нескольких лет. В других же случаях смена настроения происходит резко и на пустом месте. Это существенно истощает нервную систему, в связи с чем в период депрессии у пациента появляются мысли о суициде.

Чаще всего болезнь встречается у молодых людей 15-30 лет, и в числе первых причин - генетическая предрасположенность, нарушение биохимических процессов в мозге (сбой гормонального баланса) или сильные стрессы. Удивительно, но в момент промежутка пациент чувствует себя нормально и не может понять, что с ним могли происходить какие-либо странности. Кроме того, человек может вовсе забывать о болезни, а внезапная ремиссия способна длиться до десяти лет. Увы, количество фаз и их порядок предугадать невозможно.

Выход из ситуации

Самое главное в этой проблеме - вовремя угодить в руки квалифицированных специалистов, которые помогут справиться с биполярным расстройством. К сожалению, невозможно самостоятельно остановить эмоциональные качели. ​До конца это расстройство не лечится, но благодаря психотерапии и специальным средствам человек может комфортно жить, отслеживая и зная, когда наступит следующая волна. Запомните, что только специализированный врач сможет правильно поставить диагноз и прописать необходимые препараты, которые способны снизить частоту фаз. Терапию назначают не на всю жизнь, а лишь на какой-то период времени, в зависимости от тяжести и частоты обострений.

По словам психотерапевтов, помимо медикаментозного лечения важна и поддержка близких, понимание того, что у человека действительно есть проблемы.

«Здравствуйте. Меня зовут Анна, и я оборотень». Наш друг и журналист Анна Родина рассказывает о биполярном расстройстве, больше известном как маниакально-депрессивный психоз, - о собственной болезни, которую обычно стараются скрыть.

В англоязычном интернете «наши» люди называют себя «биполярными медведями». А у нас все суровые, особенно к «не таким», так что мы - волки. Называть себя оборотнем легче, чем человеком, навсегда больным психическим расстройством.

Биполярное аффективное расстройство - это расстройство настроения. Раньше его называли маниакально-депрессивным психозом - прошлое название куда четче описывало суть болезни, но «психоз» пришлось из названия убрать: он бывает далеко не всегда, не у всех и только если запустить лечение. Проявляется болезнь по-разному: смена маниакальных и депрессивных фаз может растягиваться, но могут быть и смешанные состояния, когда депрессия и мания сменяют себя в течение одного дня. Это называется «фазы», или «эпизоды» - длиться они могут от недели до полугода.

Сколько людей болеют биполярным расстройством, никто толком сказать не может: от 0,8% до 7% по разным данным. Вероятность заболеть в течение жизни - 4%. Известно одно: распространенность расстройства не зависит ни от пола, ни от социальной, культурной или этнической принадлежности. Биполярное расстройство было у Элвиса Пресли и Жана-Клода Ван Дамма. Сейчас с ним живут Бен Стиллер, Джим Керри и Кэтрин Зета-Джонс. А Стивен Фрай снял «хрестоматийный» фильм о болезни, которой страдает и сам, - «Безумная депрессия».

Проявляется заболевание у всех по-разному, поэтому биполярное расстройство сложно диагностировать, лечить и объяснять.

МАНИЯ: ЖИЗНЬ, ПОЛНАЯ ВОЗМОЖНОСТЕЙ И КРАСОТЫ

Манию называют кокаиновым настроением. Человек в маниакальной стадии не спит и не ест. Столько гениальных идей и ни минуты времени на их реализацию: нужно успеть прочитать все книги, посмотреть все кино, познакомиться со всеми. Время приключений, ничего не страшно! Ехать по встречке на полной скорости - весело. Миллионные кредиты - ерунда, деньги - это бумага. Увольняться с работы - легко, любая моя идея стоит миллионы. Бросать учебу - запросто, жизнь всему научит. И случайный секс - все должны почувствовать любовь, которой пропитан космос. Однажды на работе у меня был оргазм, настоящий, физический, - просто потому, что я все видела в таком ярком цвете, вокруг меня были такие красивые люди, а в офисе играла невероятно прекрасная музыка.

Сторонним людям весело. Родные пьют валерьянку: близкий человек рискует своей жизнью и безопасностью, влезает в долги, утопает в случайных странных знакомствах, пропадает на несколько дней - никто не знает, что с ним происходит. Наутро после безумств (даже если это просто миллион комментариев по форумам и блогам) человек винит себя за то, что не успел схватить себя за хвост. Постепенно к веселью и чувству вины примешивается агрессия: эти скучные обыватели не хотят приключений и не ценят гения. Логика здесь своя: необходимо наглотаться как можно больше этого счастья, потому что завтра будет конец света. Как с наркотиками: доза должна увеличиваться, начинаются яростные поиски дополнительных удовольствий. Если их нет или мешают - это злит. А куда занесет в эйфории - да шут его знает, неважно. Вся жизнь - игра!

Совет: Близким - напоминайте, что харизма и обаяние преувеличены, может даже снимите на камеру и покажите, как это выглядит со стороны. Идеи могут быть действительно хорошими, но не нужно их тут же реализовывать, лучше их записывать, чтобы потом, если они все еще будут нравиться, заняться ими. Знакомым - не поддавайтесь на харизму, обаяние и предложения приключений. Вы завтра вернетесь к своей обычной жизни, а человека несет, ему потом расхлебывать то, что вы начали вместе.

ДЕПРЕССИЯ: КУСАЙ СЕБЯ, ЧТОБЫ ЧУЖИЕ БОЯЛИСЬ

Начинается так: однажды утром все закончилось. Еда теряет вкус, любой сон - кошмар, нет больше ни света, ни надежды, ни самоуважения, ни сил. Сил нет буквально . Ни на что. Ну разве что только в туалет сходить или кино включить. И даже это вызывает слезы и отвращение, потому что любое движение расшевеливает камень внутри грудины. Опять очень-очень больно - становится противно от себя и своего состояния. «Это состояние» - чувство, что «я этого не достоин»: этого вот солнца, этого птичьего хора…

В лучшем случае ты способен ходить, даже улыбаться и что-то кому-то говорить. Но общения избегаешь: придется много разговаривать, а у тебя болит челюсть. Потому что ты встаешь с постели, сжав зубы. Сжав зубы умываешься. Сжав зубы выходишь из дома и едешь по делам, которые не успел или не смог отменить. И когда говорят «возьми себя в руки», хочется бить и плакать. Но молчишь: зубы сжаты так, что челюсть свело и болят лицевые мышцы. И огрызаешься на близких, чтобы они обиделись и ушли. Потому что это позор: ждать, когда сдохнешь, накрывшись с головой одеялом. Как приходится в депрессии экстравертам, я и представить себе не могу.

И о неприятном - про «ты просто привлекаешь внимание» суицидными мыслями и «селфхармом ». Среди биполярников самый высокий процент «удачных» суицидов. Потому что все тщательно продумано и потому что от «обычной» депрессии биполярная отличается раздражительностью и перепадами настроения - это дает моменты «просветления», когда у человека появляются силы только на одно действие. Вот тогда он или заканчивает все, или идет к своему врачу. Ну или наносит себе повреждения - потому что физическая боль хотя бы понятная.

Совет: Близким - не обижайтесь, скажите прямо: «Ты меня обидел, но я все равно буду рядом, потому что люблю тебя и знаю, что это скоро пройдет». Напоминайте о том, что эпизод закончится и снова будет тепло и светло. Не жалейте, говорите о планах на будущее. Разговаривайте о чем угодно, не ожидая реакции, просто чтобы обозначить свое присутствие и заботу. Знакомым - если вам человек перестал отвечать, не думайте, что вас игнорируют. Шлите стикеры-объятья, ссылки на смешные картинки или кино, которое посмотрели. Общайтесь как обычно, но не ждите ответа. Придет время, вам ваши любовь и забота вернутся сторицей. Мы заботу ценим и не забываем.

НОРМА: СЧАСТЛИВАЯ СКУКА БУДНЕЙ

В период ремиссии по нам и не скажешь, что что-то не так. Хорошо, если остались близкие, - есть шанс восстановить самоуважение и начать или возобновить лечение. Лечение - это многолетняя психотерапия и поддерживающая медикаментозная терапия. Психотерапевт учит распознавать первые признаки наступления эпизода и заранее к нему подготовиться, чтобы он прошел незаметно или легко. Таблетки помогают избежать рецидивов, но рабочую медикаментозную схему иногда приходится подбирать годами. Кому-то помогает монотерапия, кому-то - сочетание нескольких стабилизаторов настроения: антидепрессант, к примеру, и стабилизатор настроения . Биполярное расстройство многолико.

Если следовать лечению, может наступить долгая ремиссия - когда ты «нормальный»: другие не видят ничего необычного, а ты осознаешь свою болезнь, отслеживаешь изменение состояний и, если ситуация выходит из-под контроля, тут же обращаешься к лечащему врачу, чтобы вместе откорректировать схему. «Нам» любят напоминать: биполярное расстройство как сахарный диабет: нужно всю жизнь внимательно следить за собой, своей жизнью и лечением. Дневник настроения помогает видеть малейшие его колебания, ежедневный прием назначенных лекарств обеспечивает стабильное состояние, дисциплина формирует полезные навыки: регулярное питание и сон, социально приемлемое поведение. Ремиссия может продлиться несколько лет. Возможно, даже много лет. Главное помнить, что эпизоды проходят, а без лечения все может ухудшиться - снова будет рецидив депрессии или мании, которые выбьют из социума и нормальной жизни. К этой мысли можно привыкнуть - и даже принять ее. Мало ли у кого какая хроническая болячка, о которой никто не знает. У меня вот психическое заболевание. А у вас?

СТИГМА

Из-за стигмы я, как и остальные, постоянно боюсь быть «разоблаченной», боюсь, что из-за того, что люди узнают о моей болезни, отношение ко мне может сильно измениться в худшую сторону. Приходится прятать таблетницы, потому что «ты лучше водки дябни, чем таблетками травиться». «Займись йогой и съешь шоколадку» - это же помогает от желания умереть. «Измени свое отношение» к тому, что живешь на пороховой бочке. «Больше старайся, чтобы вылечиться» - от неизлечимой болезни. «Займись полезным делом», «сходи в хоспис», «сходи в церковь, покайся и поставь свечку» - это как-то изменит то, что я боюсь однажды утонуть в темных водах моей болезни? Да, «это все в твоей голове» - это нарушение биохимии мозга.

Если узнают про болезнь, нас не берут на работу, сторонятся. Исчезают друзья. От нас ждут страшных вещей - думая, что у нас вот-вот потечет слюна или начнется психоз и мы начнем убивать всех пачками.

Стигма - это устойчивый стереотип, который говорит: ты позорная, опасная, отталкивающая. Стереотип, основанный на невежестве и навязчивом желании унифицировать всех: вот здоровые, они хорошие. А все эти некрасивые инвалиды и непонятные сумасшедшие пусть сидят дома и не портят город красивых людей своей нестандартностью.

Я хочу бороться со стигмой. Я создала небольшую группу, в которой «наши» могут найти поддержку, где близкие могут понять нас и то, как с нами быть. Но я не могу сделать группу открытой: они о больном, а придут тролли и начнут смеяться. Ну так хоть текст напишу.

Иллюстрации :

Я спрыгнула с препаратов – сама перестала их принимать, решила, что буду справляться со всем самостоятельно. И когда спрыгнула, суицидальные настроения усилились в разы. Потому что организм требует эту дозу медикаментов, он привык к подпитке лекарствами. С другой стороны, лекарства помогали мне избавиться от социопатии и страхов общения с людьми.

Когда ты живешь с биполярным расстройством, очень легко сломать все свои социальные связи. От меня отвернулось много друзей и знакомых, потому что они не до конца понимают, что со мной. Я могу не прийти на оговоренную встречу, а они думают, мол, да что там у тебя, просто настроение плохое. А это не так, это не настроение. Я не то, что прийти, я не могу встать и одеться. Иногда в одной стадии я могу наговорить что-то людям, нагрубить, а потом не помню. Люди обходят меня десятой дорогой, не здороваются на улице, а я не понимаю, что случилось. Я же не помню!

Когда ты живешь с биполярным расстройством, очень легко сломать все свои социальные связи

Это сильно влияет и на рабочий график. Раньше я работала в офисе, но мне было сложно – практически невозможно – приходить по расписанию. Например, нужно быть на работе с 9 до 18 часов. А я не могу, просто не могу прийти на 9. Я могу прийти на 12. В разной стадии – разная продуктивность. За пару дней в активной, маниакальной стадии я могу сделать все, что не сделала за две недели депрессивной стадии. Еще такой момент: в маниакальной стадии я – как зажигалка, у меня куча идей, я «заражаю» ими окружающих, мне хочется делать что-то, воплощать в жизнь все задуманное. А потом – скачок, и я уже не понимаю, что хотят от меня все эти люди, не могу делать то, что обещала другим, у меня просто не получается.

Биполярным расстройством часто страдают представители творческих профессий. Тут, наоборот, даже есть свой плюс. Можно придумывать необычные сюжеты, сценарии, истории, такие, которые в здравом уме не пришли бы в голову. Если ты снимаешь фильмы, пишешь картины – можно воплотить в жизнь те образы, которые возникают у тебя в мозгу в той или иной фазе.

Мне очень не хватает общения. Часто единственное, чего хочется – это просто поговорить. В том числе, и на приеме у психиатра. Я хочу рассказать ему все то, что со мной происходит – про внутренние голоса, которые что-то нашептывают, например. И пускай он просто выслушает меня. Не нужно делать вид, что понимаешь. Нет, это очень трудно понять, если ты сам таким не страдаешь. Но выслушать – очень необходимо. Вместо этого врачи сразу предлагают медикаментозное лечение, выписывая гору сильнодействующих таблеток.

Вера РейнерФотография: из личного архива Когда точно это началось, сейчас сказать трудно. Первый маниакальный приступ, который дал мне понять, что что-то не так, произошел года четыре назад. Это было летом, когда я еще училась в университете. Я тогда жила в общежитии, в большой комнате с еще тремя или четырьмя девочками. И так получилось, что в какой-то момент все соседки разъехались по домам и я осталась в ней одна. И как раз после долгого перерыва снова начала рисовать. Я рисовала целыми ночами, бегала курить, ложилась спать часам к 10–11 утра, через несколько часов просыпалась, ехала в центр к друзьям, пила с ними вино, возвращалась обратно - и снова садилась за стол, к своим краскам и журнальным вырезкам. И через несколько дней в таком ритме вся эта увлеченность начала приобретать нездоровые формы. Энергия, бурлившая во мне, вылилась в настоящий психоз. Мне стало страшно находиться в этой пустой комнате даже при свете, страшно закрыть глаза хоть на секунду, любой шорох пугал до невероятного ужаса. Спасением были выходы на балкон, куда мы всегда ходили курить, но после этого еще страшней было возвращаться в комнату: мне казалось, что нарисованные мной персонажи могут в любой момент ожить - и что они, сошедшие с бумажных листов, могут ждать меня за дверью. Они смотрели на меня, когда я что-то делала в комнате. Заснуть было уже невозможно, даже если хотелось спать, и я просто тряслась, сидя на кровати, и рыдала. Думала только об одном: пусть это закончится, пусть это закончится… Потом, когда это действительно закончилось, я пыталась рассказать об этом своим друзьям. Но, когда тебя отпускает, все произошедшее начинает казаться уже не страшным, а глупым. И все, стоит заговорить об этом, превращается в какую-то шутку, а ты приобретаешь репутацию этакого безумного художника: ну ты даешь, только уши резать не начни, ха-ха.

БАР (биполярное аффективное расстройство) - это, коротко говоря, чередование маниакальных и депрессивных стадий. Они могут сменять друг друга практически по расписанию, регулярно, а могут приходить и уходить, когда им вздумается. Могут затягиваться надолго, а могут появляться на несколько дней и исчезать. Мании, как и депрессии, могут быть легкими - такие называются гипоманиями, а могут быть и тяжелыми, даже с бредом и галлюцинациями. А иногда мания с депрессией вообще развиваются одновременно, и такие смешанные состояния хуже всего. Потому что ты в глубоком отчаянии, а твой мозг продолжает работать на полную катушку, генерируя все новые идеи одна ужасней другой, - и если в обычной депрессивной стадии у тебя, допустим, просто нет сил на решительный шаг вроде самоубийства, о котором ты постоянно думаешь, то в смешанной проблем с нехваткой сил может и не возникнуть.

Маниакальные стадии всегда длятся меньше депрессивных, хотя они (если остаются гипоманиями) куда приятней - и мне всегда нравились. Эти подъемы настроения, когда кажется, что ты все можешь, вовсе не кажутся страшными - наоборот, они радуют, и ты думаешь, что все наконец-то в порядке, и хочешь, чтобы они приходили почаще. Начинаешь спать по четыре часа в день, но все равно полна энергии. Мысли крутятся в голове с бешеной скоростью, идеи возникают одна за другой. В 4 ночи я, например, писала рабочие письма в духе: «Привет, вот мой список суперидей, давай я напишу вот эти 15 материалов!» Все люди кажутся прекрасными, тебе хочется со всеми общаться, всем писать и звонить, и ты серьезно становишься самым веселым, остроумным, талантливым и общительным человеком на земле - сами понимаете, в своих глазах. Чувствовать себя вандервумен классно. Правда, чем дольше находишься в этой легкой и приятной стадии, тем больше шансов, что уже скоро она перерастет в самую настоящую манию. С опасными приключениями, приступами ярости и прочим. Ну а после тебя в любом случае ждет холодный душ.

В периоды депрессии мне казалось, что я ни на что не способное ничтожество. Я, например, договаривалась, что сделаю какую-то работу к определенному сроку, потому что была полна энергии, - но потом все заканчивалось, и, вместо того чтобы сдать ее, я камнем лежала дома, не отвечая на звонки. Говорить с ожидающими не было сил, а еще было стыдно за то, что я просто не могу заставить себя что-то сделать. Тебя ругают, от тебя снова чего-то ждут, а ты и так чувствуешь себя самым ничтожным человеком на земле, который даже такие мелкие обещания сдержать не способен. В какой-то момент не можешь делать уже вообще ничего. Только бесконечно лежать, уставившись в потолок, даже в туалет не поднимаясь, - сначала думаешь, что сходишь чуть позже, терпишь, а потом вообще перестает хотеться. Я могла расплакаться по любому поводу. Иногда просто нападала тупость, которая лишала всех эмоций, кроме отчаяния и ощущения того, какой ты неудачный человек.

В такие периоды я могла спать целыми сутками. Как-то проспала двое суток подряд: просыпалась, понимала, что ничего не изменилось, и засыпала снова. Когда ты в депрессии, кажется, что у тебя нет друзей - и вообще рядом нет никого, кто спас бы тебя, когда спасти себя уже не выходит. Начинаешь думать, что те, кто до сих пор общается с тобой, делают это по привычке, ну а остальные и вовсе давно тебя бросили, сбежали к другим, более легким и приятным людям (как обстоят дела на самом деле, не так важно - ты уже живешь в своей измененной реальности). И ты отчетливо понимаешь, что твоим вроде бы друзьям гораздо лучше без тебя, - и начинаешь устраняться от их общества. Сделать это просто. Однажды к моим соседям пришли на вечеринку наши общие друзья. Я, услышав звуки, вышла посмотреть, а кто-то из них сказал: «О, а мы не знали, что ты дома». И все, в голове сразу только одна мысль: «Конечно, я же человек-невидимка», - и ты просто уходишь обратно к себе. Ложишься, слушаешь их смех и ненавидишь себя за то, что не можешь веселиться с ними. Это ощущение собственной невидимости, незначительности было постоянным спутником каждой депрессивной стадии. И, конечно, тотальная безысходность, безнадежность.

Был период, когда я пила при любой возможности: только бы развеселиться, только бы перестать быть собой, этим ужасным унылым человеком. Но вот ты пьешь, делаешь какие-то странные и жуткие вещи - и в итоге только ненавидишь себя еще больше. Это длилось довольно долго, но потом я сама положила этому конец, потому что поняла, что алкоголь (кстати, проверенный депрессант) не помогает. Допинг для ненависти к себе мне не требовался - с этим я справлялась и сама. Чувство вины, на самом деле, сопровождало меня долгие годы. Вины за эту переменчивость своего характера, за «неуживчивость», как ее иногда называли окружающие, за постоянные падения и взлеты, за периоды безумия. Я миллион раз спрашивала себя: ну что тебе стоит просто перестать быть такой и стать нормальной ? Но не выходило.

Существовать бок о бок с другими людьми во время депрессии - настоящий ад (в маниях ты сама становишься адом для других - например, превращаешься в преследователя). Жить по рабочему графику и ходить в офис тоже невыносимо тяжело, хотя до какого-то момента можно заставлять себя, пусть это и отнимает много сил. А потом силы просто заканчиваются. Помню, был период, когда я начинала рыдать, как только выходила из офиса домой, и просто ненавидела свою работу. Хотя занималась одним из своих любимых дел в окружении приятных людей. И в какой-то момент, когда жить так стало невыносимо, я уволилась. Стоило мне уйти, как началась прекрасная жизнь: я порхала как птичка, и казалось, что меня ждет большое будущее русского Кунса, жизнь стала счастливой и свободной. Но потом подъем закончился и началась скучная реальность. Друзья были заняты работой, я весело тратила деньги, иногда подрабатывала - и постепенно снова скатывалась вниз. Я больше не могла винить суровый график или вечную занятость - а значит, дело могло быть теперь только во мне. Вся ненависть, которая до этого распространялась на некоторые аспекты моей работы, с новой силой обрушилась на меня. Я травила себя за то, что, уже будучи условно свободной, все равно не могла наслаждаться жизнью. Это, конечно, вернулась депрессия.

Ну а в августе у меня окончательно поехала крыша - именно так я и написала в заметках на айпэде. Вконец поехала. Первая неделя была потрясающей. Мне хотелось летать, в моей жизни появился новый важный человек, я снова рисовала и наконец дописала все тексты, которые обещала сделать в течение прошлых недель, - все было прекрасно. Но чем дольше ты в этом легком состоянии, тем скорее сорвешься. И моя чудесная легкая мания постепенно переросла в истеричное состояние. Я могла час смеяться над чем-то несмешным, срываться из-за каждой мелочи, ругаться с людьми, швыряясь вещами. Достаточно было одного слова, чтобы любимые друзья стали в моем сознании мерзкими предателями, которым ни в коем случае нельзя доверять. Новый важный человек, придя в ужас от новой меня, сбежал. А потом, в один вечер, после случайно сказанных одним моим другом слов, все полетело. И мои состояния начали меняться с убийственной скоростью: от ненависти к себе до ощущения собственных сверхсил, от ненависти к людям до святой любви ко всем вокруг, от непреодолимого желания крушить и ломать до желания делать прекрасные вещи… И, конечно, снова вернулся этот бесконтрольный и необъяснимый страх. Меня буквально разрывало от всего, что происходило в моей голове. И к концу месяца я была настолько измотана, что поняла: кажется, это точка невозврата. Я больше не справляюсь. Я не контролирую свою жизнь. Мне нужна помощь.

Что хорошо и в депрессиях, и в маниях при БАР, так это то, что они всегда заканчиваются. Правда, двумя способами. Либо фаза просто выдыхается и уходит, оставляя за собой самые разные последствия в виде разрушенных отношений, разбитого телефона или потерянной работы, либо вы до ее конца не доживаете. Последнее особенно касается смешанных фаз и вообще не редкость. Поэтому чем раньше вы обратитесь к врачу, тем для всех будет лучше. Пытаться излечить себя самого от маниакально-депрессивного психоза или вывести из депрессии - то же самое, что самому себе вырезать аппендицит. То есть абсолютная глупость. Не покупайте таблетки по советам друзей. Не назначайте сами себе антидепрессанты - у больных БАР они могут вызывать обострения маний.

«Найти психиатра Москва» - главный хит моих google-запросов в августе. Я часто смотрела страницы докторов, но никак не могла заставить себя записаться - но после очередного приступа все-таки решилась. Я пошла к психиатру, потому что мне было ясно, что просто разговоры о моем детстве, отношениях с людьми и самооценке мне уже не помогут. Хотя идея того, что кому-то можно заплатить, чтобы он наконец говорил с тобой о твоих проблемах, слушал тебя, а не просто отшучивался, мне давно нравилась. Но в этот момент я просто хотела, чтобы кто-нибудь уже выписал мне какие-нибудь таблетки и все это прекратилось.

У врача на столе стояла коробочка с бумажными платочками. Только войдя в кабинет, я сразу подумала: «Лишь бы мне не пришлось ею воспользоваться». Мне казалось, что это уже будет окончательным признанием своего убожества и слабости. Платочками я так и не воспользовалась, хотя все эти мысли, как я уже сейчас понимаю, были совершенно глупыми. Психиатр, дружелюбная молодая женщина, задавала мне вопросы: спрашивала, почему мне становится страшно, как меняются эти периоды, о каких «американских горках» я говорю. И потом спросила, как я сама думаю, что же со мной. Я осторожно сказала, что читала текст () про депрессию. И там увидела термин «циклотимия». Я прочитала про это статью в «Википедии» и там же увидела термин «биполярное расстройство». Я вспомнила, что эта болезнь была у главной героини сериала «Родина», но сразу себе сказала, что у меня этого быть не может. «Родину» я не смотрела, но отдаленно что-то помнила: например, что Кэрри в какой-то момент решила пройти курс лечения электрошоком или чем-то подобным. А я никак не могла примерить к себе что-то такое. Но врач сказала, что у меня не циклотимия, а как раз биполярное расстройство. Я сразу сказала ей: «Нет, это не так. У меня его нет». В голове крутилось, что она ошибается с диагнозом, а я ей еще зачем-то плачу за это деньги. Меня затрясло. Но она начала мне рассказывать про БАР, говорила что-то про Пушкина и Болдинскую осень, приводила еще какие-то примеры. Я уже не могла сосредоточиться на том, что она говорит. Я не хотела себя признавать человеком, связанным на всю жизнь какой-то болезнью. И не была готова признать, что я, всю жизнь считавшаяся «эксцентричной» или «чудаковатой», на самом деле в течение последних нескольких лет была психически нездоровой.

Но, с какой-то стороны, в этот момент я почувствовала и облегчение: столько лет я жила с этим, скрывая все пугающие симптомы, чтобы только не дать другим возможности догадаться, что со мной что-то не так, что я «ненормальная»… Столько лет ненавидела себя. И я поняла, что больше не могу и не хочу жить так дальше - теперь, когда знаю, что все это не было моей виной. Поэтому я решилась написать о своем диагнозе в фейсбуке. И многие - неожиданно многие - меня поддержали. Хотя, конечно, я выслушала и кучу «полезных» советов в духе «приложи подорожник». Это типичное отношение к людям в депрессии, которые не могут встать с кровати, а им говорят: «Перестань быть эгоистом» или «Просто чаще выходи из дома» - такие советы не просто не помогают, они оскорбительные. Эти слова еще сильнее отдаляют человека, которому плохо, от других людей, заставляют его почувствовать себя каким-то уродом: для всех это нормально и просто, а ты не можешь. Просто не можешь. И в этом виноват только ты, ведь у других людей все получается!

Зачем вообще окружающие дают такие советы? Кем-то из них, наверное, движет страх. Пока ты уверен, что проблемы бывают только у слабых людей, только у тех, кто не может взять себя в руки, заставить себя заниматься спортом и так далее, тебе не страшно. Ведь ты знаешь, что у тебя-то такого быть не может. Но если признаешься себе, что это может произойти с любым - сильным, слабым, умным или глупым, - тогда тебе станет страшно. Ведь это может случиться и с тобой. Ну а кто-то, наверное, просто жесток.

Некоторые люди из моей жизни ушли, когда я стала неудобным человеком. Не веселым, не легким. Никто не любит грустных, «проблемных» людей, в этом я убедилась. Один друг так и сказал мне: «Ты слишком тяжелый человек, с тобой тяжело находиться рядом». Потом мы, правда, снова начали общаться, но осадок остался. Я до сих пор помню эти слова и чувствую себя каким-то камнем на шее тех, с кем пытаюсь начать общение. Я тяжелая и тяну их за собой - в свою невеселую жизнь и в свое безумие. Если не можешь жить с самой собой, как ты можешь жить с другими людьми? Я пока не знаю. Я пытаюсь.

Писать тот пост было страшно. Соглашаться на этот разговор было страшно. Понимаете, это ведь то же самое, что прийти на собеседование на новую работу и сказать: «Привет, я Вера, и у меня маниакально-депрессивный психоз». Или повторить это, знакомясь с родителями молодого человека. Ну или начать с этих слов свидание. Люди ведь ничего не знают о БАР, а «маниакально-депрессивный психоз» и вовсе звучит адски. Но для меня главное, что никто пока не сказал мне: «Ты не в себе, и нам лучше с тобой не общаться», - я боялась такой реакции. Боялась, что люди будут видеть во мне какого-то монстра - и того, что он действительно может проснуться, если я не буду лечиться. А лечиться теперь нужно постоянно. И пока нельзя пить: все идут в «Арму», а мне даже пить нельзя! Обидно. Еще нужно стараться жить по расписанию. Иными словами, никакого веселья.

Сейчас я пью «Финлепсин», от которого первые дни постоянно хотелось спать. Ты ешь, пишешь текст, просыпаешься, моешь голову - и все это время хочешь только закрыть глаза и уснуть. Еще я в первые дни просто не могла соображать - голова была как будто набита ватой. Трудно было вспомнить, что происходило вчера. Вещи валились из рук. Берешь сигарету - она уже на земле. Друг просит подержать сумку - сумка падает на пол. Но сейчас все, кажется, нормализовалось. И скоро у меня новая встреча с врачом - может, она поменяет лечение и выпишет новые таблетки.

Я вернулась на прежнюю работу - коллеги нормально отреагировали на мой пост в фейсбуке, кто-то даже написал мне письма поддержки. Кто-то, правда, теперь постоянно спрашивает меня, как я себя чувствую, как будто боится, что у меня изо рта сейчас пойдет пена. Будущее свое я вижу очень разным. Сначала все было очень грустно - я видела себя человеком, который всю жизнь проведет на таблетках. На следующий день мне уже казалось, что это не страшно. Когда все приходит в норму, все вообще перестает казаться страшным. Но когда ты в депрессии или в мании, ты просто не можешь адекватно мыслить - ты живешь в измененной реальности, и никакой другой для тебя в этот момент нет. Поэтому, пожалуйста, не говорите мне, что все это ерунда, что мне нужно расслабиться и забыть об этом: я абсолютно расслаблена до следующего приступа. Но если они вернутся, то расслабиться, извините, не смогу.

Как понять, что что-то не так с тобой или твоим другом

Если ваш друг постоянно шутит о самоубийстве, не надо толкать его в бок и говорить «ну ты шутник». Даже если он говорит что-то типа: «Я настолько безвольный, что и с собой покончить не могу; иногда выхожу из дома и думаю - может, меня хотя бы сегодня собьет автобус?» (это было моей любимой шуткой; смешно, правда?) - это уже один из сигналов.

Если ваш друг неделю не выходит из дома, не надо обсуждать с другими друзьями, какой он стал нелюдимый, - стоит попытаться узнать, в чем дело.

Если человек перестает вести себя так, как всегда, если у него странные припадки веселья, если он начинает много пить - это тоже повод подумать, почему с ним такое происходит.

Если друг пытается поговорить с вами о чем-то серьезном, о чем, как вы видите, ему трудно начать разговор, - не отшучивайтесь. Не сворачивайте эту беседу. И уж точно никогда не говорите: «Да ладно, ты воспринимаешь все слишком серьезно», - потому что воспринимать свою жизнь всерьез нормально.

Если друг бросает работу и зовет вас вместе с ним податься в Amway, это может быть манией. Такие вот дурацкие, совершенно необдуманные и нерациональные затеи - это в ее духе.

Если вы четко видите, что у вашего друга что-то не в порядке, а он на вопрос «Как дела?» отвечает «Да нормально», это не значит, что у него все действительно нормально. Просто попытайтесь поговорить с ним. Возможно, он просто уже отчаялся найти человека, который готов был бы его слушать.

Не нужно бояться идти к врачу. Это не признак слабости.

— Знаете, сумасшедших не зря называют душевнобольными. Когда у тебя болит какой-то орган, ты можешь лечь поудобней, выпить обезболивающее, пережить операцию, в конце концов, — и со временем отпустит. А когда у тебя болит душа — больно везде. И это боль такой силы, что смерть становится совсем не страшной. Потому что если вот эта вот жизнь и есть то самое, что преподносят как величайший подарок, — лучше сдохнуть. Поэтому, кстати, среди нас так много суицидников…

«Среди нас» — это среди людей, которые живут с биполярным расстройством, или, как его еще называют, — маниакально-депрессивным психозом.

Алиса (имя изменено по просьбе героини) узнала о своем диагнозе в 28 лет. До этого она всегда была просто «очень грустной девочкой». А потом девочка стала веселой, громкой, розоволосой… А потом очнулась в Новинках…

Впрочем, Алиса захотела рассказать свою историю сама — и написала письмо-исповедь. Сегодня мы можем прочесть этот рассказ и задать его автору лично все те вопросы, которые обычно звучат за спиной человека, который живет с психическим заболеванием.

Фото из личного архива героини

«Полтора года назад у меня диагностировали БАР. Оно характеризуется несвойственными здоровой психике перепадами настроения: чередованием маниакальной и депрессивной фаз. И так будет всю жизнь, это заболевание хроническое, только сдерживается с помощью комбинации определенных препаратов, психотерапии и нескольких альтернативных методов лечения, которые, к слову, еще не до конца изучены».

— Алиса, почему вы вообще согласились на этот разговор?

— Потому что за все время, что я провела в больнице, не встретила ни одного человека с этим заболеванием. Когда со мной случилось все это, я не знала, куда обратиться. И мне бы очень хотелось, чтобы люди, которые замечают похожие проблемы у себя, прочитав этот текст, поняли, что с ними происходит, и обратились к хорошему специалисту.

А еще мне хочется, чтобы люди с этим диагнозом нашли друг друга, и я готова быть волонтером в этом объединении, потому что сама была человеком, который нуждался в помощи.

Да и сегодня у меня на всякий пожарный собрана сумочка в больницу, а все родственники предупреждены: если снова накроет, не жалейте меня, тут жалость ни к чему…

«Раньше я не понимала, что со мной происходит, да и никто этого не понимал! Почему постоянно нет настроения, почему я вечно недовольная жизнью, ненавидящая и бичующая саму себя дама. Пока в определенный момент все не стало плохо и вправду: работы нет, мозг работает очень медленно, жизненная энергия отсутствует, желание общаться и выходить из дома — тоже, сон — единственное спасение от реальности, которую ненавидишь. Каждый день похож на другой. Ты просто бесполезное ленивое существо, которое непонятно зачем просыпается каждое утро и вообще пришло в этот мир».

— Алиса, как человеку понять, что с ним что-то большее, чем просто плохое настроение? На что обращать внимание близким?

— Как я теперь понимаю, до мании, которая случилась в 28 лет, всю жизнь я провела в депрессивной фазе. Я не понимала, почему у меня постоянно нет настроения, почему мне всегда не нравится, как я выгляжу, почему я не могу найти себе применения в этой жизни. Сегодня я могу точно сказать: такое отношение к себе — ненормально.

Если ты сверхсамокритична, если на мир ты смотришь сквозь черные очки, если тебя ничего не цепляет, если ты не испытываешь любви — не к определенному объекту, а любви как глобального чувства, хоть к чему-то — это не норма.

У меня все зашло слишком далеко: я потеряла работу — точнее, я ее бросила. Я перестала выходить на улицу, только лежала, спала и ходила в туалет. Даже не ела. Не зря говорят: порядок вокруг — порядок в голове. Когда у тебя БАР, к этому порядку невозможно прийти ни в одной сфере жизни. Я жила одна — и в мою квартиру лучше было не заходить. Если бы кто-то пришел, думаю, с первого взгляда понял бы, что тут живет нездоровый человек.

Каждое утро я вставала и понимала, что моя жизнь бессмысленна. Что я буду умирать весь день. И точно так же будет завтра, послезавтра…

«В какой-то момент существо подумало, что где-то, на другом конце света, все-таки существует та самая неповторимая и ценная чем-то, совсем ему непонятным, жизнь. Собрало себя в какую-то кучку и пошло к врачу-психиатру. Пошло в обычную поликлинику. Куда придумало — туда и пошло, денег особо не было, выбора тоже.

Не знало оно тогда, что туда, уж точно могу сейчас сказать, обращаться не следует. После долгого рассказа о том, как прекрасна жизнь, врач выписал антидепрессанты, пообещал, что все непременно будет хорошо, и отправил „лечиться“, контролируя процесс раз в месяц.

В какой-то момент врач уволился, другого такого специалиста в этой поликлинике не нашлось, и я осталась без контроля. Куда идти, я не знала, так как хотелось пройти лечение анонимно (можно, конечно, платно, но денег не было совсем). А если обращаешься в психдиспансер, то сразу же ставят на учет…

Прошло 3 месяца с начала приема препаратов, и все, как и обещал врач, и вправду стало хорошо: улучшенное настроение, чрезмерная общительность, разговорчивость, куча энергии, мозг работает так, как будто до этого не работал никогда. Родственники, друзья, знакомые не узнают тебя. Вначале радуются…»

— Алиса, как произошел этот переход от вечной тоски к вечной радости?

— Сначала — все мои друзья это подтвердят — я была просто в приподнятом настроении, стала активна, вернулась к своему старому увлечению — танцам. И получала от этого огромное удовольствие! В некотором роде моя болезнь — награда. Вы — если я так могу сказать — не почувствуете так остро, как я, ни горе, ни радость. Умножьте свое удовольствие от самой любимой песни на 10 — и получите мое удовольствие.

Представьте: 28 лет я жила в жесткой депрессии — и вдруг резко настало абсолютное счастье. И я не понимала, почему меня называют «больной», ловят, скручивают по рукам и ногам и закрывают в тюрьму с жуткими людьми. Как так, за что?

«Сон сокращается: в депрессии я спала по 14 часов в сутки, теперь же стала спать от силы 3−4 часа, потом сон и вовсе пропал. Энергии так же много, находишь себе какие-то идиотские дела, жутко устаешь. Но не останавливаешься, потому что думаешь: ведь до этого и не жил-то вовсе!

А потом появляется агрессия, абсурдные мысли и идеи. Творишь невесть что, обижаешь близких, пристаешь к людям с какой-то ненужной им, но крайне необходимой, по-твоему мнению, помощью. Нужно же что-то делать…

Агрессия растет: ты ссоришься со всеми, разрываешь давние отношения только лишь потому, что все, кто тебя знает, считают, что тебе надо лечиться. Но ты же знаешь лучше: „Что они понимают, я только ожила, только почувствовала вкус жизни, стала такой, какой всегда хотела быть…“.

В итоге остаешься совсем один, наедине с непонятной действительностью. Хочешь избавиться от всего этого — и сбриваешь волосы (потом я читала, что в сложных ситуациях женщины часто прибегают к такой крайней мере, как это работает — так и не осознала)…

— Расскажите, что происходило, когда вы оказались в больничной палате?

— В первый приезд я орала, дралась — и через несколько дней меня выпустили под расписку родителей. Во второй раз за мной приехали уже двое здоровенных санитаров — и на драку с ними я не решилась. (Улыбается.)
Помню, что меня скрутили, связали и накачали успокоительным — а потом провал…

В больнице я узнала, что значит слово «нищета». К некоторым девочкам никто не приходил месяцами — и у них даже не было прокладок. Для таких людей конфета, карандаш для глаз — роскошь.

А еще там все носят свою туалетную бумагу с собой, чтобы ее никто не украл. Была у нас «королева туалетной бумаги», у которой было сразу два рулона. (Смеется.)

В туалетах нет дверей: потому что доверия к пациентам тоже нет. И это, в принципе, правильно. Такое понятие, как «личное пространство», отсутствует: ты можешь сидеть на унитазе, а напротив будет стоять человек и в упор на тебя смотреть. Я старалась просто не обращать внимания или ржать — в Новинках без чувства юмора загнешься.

Я вот до сих пор думаю: почему этих людей ничем не занимают? Они ж целый день ни черта не делают, только слоняются из угла в угол. И едят.

В первый вечер я не понимала, почему все вокруг ныкают хлеб за ужином. На следующий день я делала то же самое: от терапии безумно хочется есть. Так, за время лечения я набрала около 25 кг: препараты не только замедляют метаболизм, но и делают тебя придорожным плющом — ты жрешь и спишь, а больше ни на что не способен. Как овощ.

Да, ад. Но в этом аду я смогла понять, что для меня значат мои родители. В самый сложный момент рядом оказались только они, хотя я полностью разорвала с ними отношения на пике болезни. Родители приезжали ко мне каждый день, заваривали кофе в любимую термокружку, привозили вкусности…

Мне до сих пор перед ними стыдно. И я надеюсь, что когда-нибудь расквитаюсь со всеми моральными долгами.

«В больнице ты настолько привыкаешь к изоляции от внешнего мира, что, возвращаясь в него, чувствуешь себя крайне неуверенно. Долгое время я провела за городом, особо никуда не выбираясь и ни с кем не общаясь, кроме родственников. Наверное, это время требовалось моему организму, который каким-то непонятным образом я научилась слушать и слышать».

— Алиса, как происходило ваше возвращение в привычную жизнь после месяца в РНПЦ психического здоровья?

— Это странное ощущение: ты как будто заново учишься ходить и говорить — как человек после инсульта. Ты точно знаешь, как это делать, но мозг и ноги отказываются шевелиться.

Помню, что я тогда перечитывала переписки в соцсетях, которые вела во время обострения болезни, и думала, что сгорю со стыда. Боже, какую редкостную чушь я писала! Но, согласитесь, это не только у людей с БАР случается. (Улыбается.)

Перед кем-то я успела извиниться уже тогда, кому-то стесняюсь сказать «прости» до сих пор и при случайной встрече в магазине делаю вид, что не могу оторваться от прилавка — а потом убегаю.

Впрочем, выходить из дома я начала не сразу. Поначалу, когда меня выписали, я спряталась на даче: лежала пластом на втором этаже, натянув одеяло до подбородка.

И в этот момент, когда было так плохо и тяжело, Бог дал мне настоящую подругу. Наше общение поначалу сводилось к тому, что она приходила ко мне, стучала о спинку кровати и говорила: «Эй, чего лежишь, пойдем мозаику собирать». Это не было попыткой расшевелить меня или залезть в душу. Просто человек был рядом — и это чувство всеобъемлюще. Жене не надо было ничего объяснять.

Представьте: мы были соседками по даче больше 10 лет, наши участки находятся на «пожароопасном» расстоянии, но до этого года мы ни разу не встретились. Удивительно, что люди могут быть так близко — и так далеко.

Благодаря поддержке Жени, я по чешуйке начала снимать свою скорлупу. Это невероятно важно, когда на твоей стороне, за тебя — хотя бы один человек.

Я, честно говоря, не верила, что у меня будут друзья: после того, что случилось во время моей болезни, моя вера в людей подорвалась и до сих пор слаба. Я не считаю людей плохими, но я начеку.

Просто в тот момент, когда мне очень нужна была помощь, я осталась совсем одна. Нет, не настаиваю, что кто-то должен был быть рядом, но подсознательно я надеялась на поддержку друзей. А получала пинки со всех сторон — и срабатывало что-то вроде защитной реакции, которая и выбила меня из колеи окончательно. Сейчас я понимаю: все просто не знали, что происходит, что с этим делать…

Сегодня все, что я прошу у людей, которые остались в моем окружении: пожалуйста, не напоминайте мне каждый день, что я больная. Не надо меня инвалидизировать. Да, мы люди с особенностями психики, с волшебством в голове — но нам не нужна жалость.

Маску сумасшедшей снять очень трудно, и я не знаю, сниму ли ее вообще. Но я делаю все, что от меня зависит. И прошу тех, кто находится в схожей ситуации: не торопите себя или своих близких — дайте этому моменту «возвращения со дна» случиться.

«Наверное, это и есть мой самый главный вывод из всего произошедшего — слушать себя и свой организм. Он точно подскажет, что тебе делать, он не запрограммирован на саморазрушение, он сам себе поможет, и ты даже можешь не до конца осознать как.

Для себя я решила, что моя жизнь — что-то вроде серфинга, я буду пытаться ловить волну. Использовать все, что со мной происходит, в своих целях. Направлять энергию в нужное русло. Принимать все, как есть. Никого ни в чем не винить. Находить в каждом дне что-то важное и приятное. Вытеснять плохие мысли — замещать их на позитивные. Обращать внимание на мелочи — из них и состоит вся наша жизнь. Не торопиться: ни в мыслях, ни в словах, ни в действиях, ни в выводах. Подстраиваться под обстоятельства, но не терять себя. Слушать себя. Понимать, чего ты хочешь, а чего точно не хочешь — и имеешь полное право на это.

И становишься счастливее…

Только ты — никто другой тебе не поможет. Так же, как ты можешь испортить себе жизнь, так же ты, и только ты, в силах ее наладить.

Все — есть наш выбор.

Все просто».

— Алиса, возможно, это прозвучит абсурдно, но чему вас научила болезнь?

— Я научилась тому, что свои мысли нужно чистить, как зубы — только так можно заставить свою голову молчать.

Я научилась прислушиваться к себе: когда ты чувствуешь себя некомфортно, это огромный восклицательный знак о том, что есть проблема! Задумайся: возможно, решение есть — и оно на поверхности, просто ты не хочешь этого видеть.

Я научилась делать свой выбор: можно вечно ходить с кислой мордой, как я когда-то, а можно начать борьбу за свое здоровье и счастье. Нет греха в том, чтобы жить в унынии, но нужно понимать, что ты сам выбираешь тратить свои ресурсы именно на это.

Я научилась ничего не откладывать на завтра. Завтра я могу оказаться в овощном состоянии — не выпью вкусного кофе, не подстригу собаку (Алиса подрабатывает грумером. — Прим. редакции), не помогу тому, кому пока могу помочь.

Я понимаю, что все это знают, во всех мотивационных книжках это написано, сотни фильмов про это сняты, но пока ты это не прочувствуешь душой, пока ты твердо для себя не решишь жить так, ничего не изменится. И я сейчас открываю для себя эту жизнь, как велосипед. (Смеется.)
Я поняла, что мы приходим в эту жизнь и уходим из нее в одиночестве, даже если нас кто-то держит за руку.

А значит, достать себя из *опы уже точно можешь только ты сам.

Мне пришлось пройти такой путь, чтобы это понять. И спасибо болезни: мне еще нет 30, а я уже усвоила этот урок навсегда.

Мнение эксперта

Полина Марчук , врач-психотерапевт, гештальт-терапевт, супервизор

— Расстройство затрагивает около 1−2% населения, то есть в Беларуси может насчитываться около 100 тыс. людей, которые в течение жизни могут заболеть БАР. Находясь в стационаре под присмотром врачей, пациентка не может не принимать препараты, там этот процесс контролируется. При выписке, в состоянии улучшения, ей назначают поддерживающее лечение, которое она должна принимать самостоятельно. Понятно, что в этом случае она может сама отменить себе препараты и не принимать их. Что, скорее всего, приведет к следующему обострению заболевания через какое-то время.

Препараты в сочетании с психотерапией могут помочь прийти к более длительной ремиссии и улучшению качества жизни. Да, препараты могут вызывать побочные действия. Потому что у любых психотропных препаратов они есть, но при этом не всегда и не у всех пациентов они проявляются. Так же многое зависит от дозировок и индивидуальной реакции организма.

При этом гораздо рискованней для жизни выбор в сторону отказа от препаратов. Так как обострения депрессивных либо маниакальных фаз будут происходить чаще. И в фазе депрессивного эпизода у таких пациентов часто возникают суицидальные мысли и могут случаться суицидальные попытки. Соответственно, выбор за пациенткой: либо побочка от препаратов, либо угроза для жизни. А при условии регулярного поддерживающего лечения риск возникновения новых приступов резко уменьшается.

У многих пациентов маниакально-депрессивное расстройство долгое время остается нераспознанным (до 10 лет с момента появления симптомов до постановки диагноза). В связи с этим более 60% больных не получают лечения, оно не соответствует диагнозу или недостаточно эффективное. И, конечно, зачастую близкие люди списывают странности в поведении их родственника на личностные особенности, плохой характер и даже не пытаются отправить к врачу.

В итоге к врачу такие пациенты попадают в состоянии сильнейшего обострения. Все, что могут и должны сделать родственники, чтобы помочь в период обострения заболевания своему близкому, это отвести к врачу-психиатру либо отправить в стационар на соответствующее лечение.

В период ремиссии таким пациентам может потребоваться эмоциональная поддержка и внимание со стороны близких. Кроме того, поддержкой может стать индивидуальная и групповая психотерапия. Хорошо, если близкие поддерживают этот процесс.

БАР — хроническое заболевание. При этом оно поддается лечению и можно достичь очень хороших стабильных результатов и периодов длительной ремиссии без остаточных симптомов. При этом необходимы постепенность и осторожность, так как в ряде случаев прекращение лечения может привести к очередному обострению. Как жить? Для начала надо признать, что это хроническое заболевание, его надо лечить и делать это постоянно и в определенной системе. Ведь если признаешь проблему, то способы с этим жить рано или поздно приходят.