Рассказы патологоанатомов из жизни. По ходу дел и тел: лик смерти - откровения патологоанатома. "Мы - не "мясники"!"

Патологоанатомом работаю уже 10 лет. Знаете, когда участвуешь в похоронной процессии, то страшно как-то, боишься покойника, ощущаешь какую-то мистику. А вот когда имеешь дело с трупами на работе, то не ощущаешь никакого ужаса. Просто это твоя работа, это как стоять на заводе за станком.
Коллектив у нас мужской, только одна я девушка. Как-то с детства хотелось быть хирургом или патологоанатомом. Мои коллеги всегда рассказывали про какие-то случаи, происходящие в морге, а я никогда не придавала этому значения, молодая еще была и голова была занята другим. А Семеныч, главный наш, всегда говорил: «Запомни, смерть – это не конец. Сама увидишь и узнаешь со временем».
И действительно, прошли годы, как-то повзрослев, более серьезно стала относиться к своей работе. И много случаев мистики происходило со мной. Я расскажу вам несколько.
Случай 1
Сергей Семенович, наш начальник, всю жизнь проработал в морге и насмотрелся на разные трупы, уже ничего не боялся. И вот, был он на ночном дежурстве, привиделся ему мальчик лет 9, стоит нагишом, дрожит весь, а на пальце ноги бирка. Семеныч спрашивает, мол, откуда ты здесь, а мальчик жалобно так: «Мама… мама… где мама?..».
Семеныч подскочил и сам не понимает сон это или не сон. Позже он узнал, что перед его сменой привезли мальчика после ДТП, а мать его по какой-то случайности завезли в другой морг, вот мальчик и искал свою маму. Семеныч, когда посмотрел на мальчика, узнал его.
Случай 2
Еще до меня работал в морге санитар, по-моему Сашей звали. И любил очень Санька женщин доступных, а так как он их не мог пригласить к себе домой из-за наличия там жены, то часто приглашал их в морг. Вы только не удивляйтесь, раньше не было такого контроля со стороны администрации. А что барышням, им бы выпить, отдаться плотским утехам, да и отправиться домой.
Так вот, привел Сашка одну из таких девиц в морг, посидели, выпили, пообнимались как следует, да и уснули. Проснулся Сашка от крика своей спутницы. А у той глаза выпучены, руками машет. Сашка взял ее да из морга вывел.
Немного отошла девушка и рассказала, что долго ей не спалось, тошнило очень из-за выпитого спиртного. Пошла она искать туалет, долго бродила по коридорам, в итоге услышала голоса, обрадовалась, что не одна тут. Подходит к тому помещению, голоса немного приутихли (а надо сказать, что кроме нее и Сашки в морге никого не было, кроме покойников), она заглядывает, там темно, только ноги из-под простыней виднеются. Жутко ей стало, выскочила она из той комнаты, да зацепилась о порог и упала. В итоге ударилась головой и потеряла сознание.
И видит она женщину, та идет по коридору, простыней прикрывается, и как бы сильно хромает. Подошла к ней женщина, а от нее холодом повеяло и трупный запах такой пошел и прошептала девице: «Ты зачем тут ходишь, покой наш нарушаешь?».
Очнулась та девушка и с криками побежала к Сашке. И на самом деле, на то время в морге уже несколько дней лежала женщина, у нее нога намного короче другой ноги была.
Случай 3
Вызвали меня как-то на работу ночью. На самом деле один плюс, я живу рядом с моргом и долго идти не надо. Подхожу к моргу, а он весь светится. Знаете, такие столбы света бело-сине-фиолетового оттенка, прямо в небо уходят. Страшно стало, хорошо, что в морге я не одна была. А коллега мой сказал, что это скопище душ, очень много мертвецов здесь побывало. И что, вот, лежат они мертвые, холодные, а на самом деле все они живые и после смерти жизнь только начинается, и слышат они нас и видят.
Случай 4
Бывает, что заработаешься, а потом ночью такое снится, хоть и вовсе не ложись спать. Но этот сон был особенный.
Приснилась мне женщина, она очень плакала, сказала, что скоро ко мне приедет и просила найти ее сына Алексея. А я еще ей во сне говорю, мол, как же я найду и чего она ко мне приедет, я ее не знаю. И что вы думаете, на завтра привезли женщину, точь-в-точь из моего сна, мне пришлось делать ей вскрытие, и, главное, ничего не известно о ее родственниках.
Я не буду рассказывать, как мне пришлось искать ее сына, долго просто, но просьбу ее я выполнила. Вот и не верь после всего такого в мистику.
Конечно, историй очень много, и я вам обязательно еще их расскажу.

В Вскрытие патологоанатома из Пензы..

Конеда меня спрашивают, чем хороша крионика, я знаю множество ответов.

И, возможно, и Вы найдется для себя один, прочитав рассказ патологоанатома. Бодрит. Я все хотела написать, как это бывает. Ну, за меня easy15 отлично это сделал.

Оригинал взят у easy15 в post

Хочу вспомнить первый разрезанный мной труп.
Это было жарким летом 1998 года. Я был совершенно не готов психологически к работе в секционной, хотя до этого около года проработал дежурным (ночным) санитаром.
Но это совершенно другая работа, хотя и в ней тоже своя специфика присутствует. Дежурный санитар должен принять труп, положить на каталку, записать в журнал, описать одежду, ценности, «зубы жёлтого металла», привязать бирку на запястье или на большой палец ноги. Далее, этому трупу нужно определить место. Надо сказать, что места в холодильнике, как и свободные каталки, не всегда есть в наличии.
Поясню. Воскресное дежурство. В субботу вскрывают мало, дежурный день, только тех, за кем приходят родственники, в отличие от рабочих дней недели, когда вскрываются все, что привезли накануне. Следовательно, трупы не вскрываются и не выдаются. «Накопляются». Количество каталок, как и мест в холодильнике ограничено. Приходится выкручиваться: двоих на одну каталку или, если праздник и пошла «пруха», перекладывать вскрытые, давно лежащие трупы, просто на пол в холодильнике, освобождая тем самым каталки и места для вновь прибывших. Но это летом, зимой проще.
Ну, вернусь к своему «первенцу».
Это была бабушка, пролежавшая в квартире около недели.
Что мне надо с ней делать, я знал только теоретически: надо её раздеть, произвести разрез от яремной вырезки до лобка, отслоить кожный лоскут от грудной клетки с обеих сторон, далее, по хрящам грудинно-рёберного сочленения выделить грудину, рассечь диафрагму, затем подрезать со стороны шеи дно ротовой полости, взяться левой рукой за язык и, с лёгким усилием, потягивая за язык, подрезая ножом по позвоночнику, вытянуть органокомплекс, подрезав при этом в последнюю очередь прямую кишку и положить его с левой стороны от трупа.
И это ещё не всё.
Чтобы достать мозги, нужно произвести разрез от уха до уха (кстати, с этим «от уха до уха» связана забавная история, но о ней в следующих постах) через макушку, отслоить скальп с лобной части черепа и с затылочной, и хирургической пилой произвести сагиттальный распил, желательно, не пропилив ТМО (твёрдую мозговую оболочку) и не повредив мозг.
Затем отсечь головной мозг от спинного, прорезать ТМО по крыльям решётчатой кости и извлечь мозг, максимально сохранив его целостность.
Ну, это теория.
Для опытного санитара это работа на 30-40 минут вместе с зашиванием.
Напомню, что труп был с гнилостными изменениями и это было летом. Мухи тоже пекутся о продолжении своего мушиного рода и не упустили свой шанс отложить массу яиц, из которых вывелись довольно бодренькие личинки. Личинки были не довольны манипуляциями, которые я производил с источником их пищи и всячески мне мешали, пугая своим противным видом, забираясь под рукава халата. На мои попытки смыть их водой, опарыши проворно прятались в ими же прогрызенные в трупе ходы и благополучно возвращались, лишь только я убирал душ и брался за нож.
В общем, свой первый труп я вскрывал 5 часов. Уже и лаборант и эксперт покинули меня, оставив в одиночку сражаться с зловредными червячками. То и дело открывалась дверь в секционную и краем глаза я видел ухмыляющиеся рожы санитаров, моих будущих товарищей.
Наконец, один из них сжалился надо мной и предложил свою помощь в зашивании. Меня еле живого с оловянными глазами отвели в комнату отдыха, там я принял душ, попил «чаю», стало легче. Пару часов поспал.
И, «усталый, но довольный, я вернулся домой».
Затем было и по 12-14 трупов в день, по 5-6 гнилых подряд.
Нельзя сказать, что это было легко, но человек - это такое существо, что может привыкнуть ко многому, хотя «привыкнуть» это не совсем то слово, скорее научиться не концентрироваться на неприятных ощущениях.

Напомню что некоторое время назад мы все вместе собирали вопросы приглашенному гостю, врачу патологоанатому (специализация перинатальная патология и врожденные пороки развития).

Дмитрий ( dmitcom ) выкроил свое драгоценное время и полноценно и развернуто ответил на то что нас волновало и интересовало:) Скажу честно сам читал интервью на одном дыхании. Еще раз спасибо Дмитрию!

Итак, начнем...

01.Трупы для вас, это бывшие люди, или просто "боевая" задача?

Трупы - это и есть бывшие люди! А вот как воспринимается ежедневная близость трупов? Для меня это просто работа! Труп становится частью обстановки помещения. Врачи клинических специальностей, которые приходят на аутопсию, обычно воспринимают труп, как бывшего пациента, но лишь только из-за того, что видели его еще вчера живым. А я «исследуемый объект» живым не видел и воспринимаю как рабочий материал!

02. Приходилось ли вам вскрывать родственников/знакомых? есть разница?

Нет! В нашей специальности есть табу - патологоанатом никогда не будет вскрывать того, кого знал при жизни!

03. Оставаясь наедине с покойником, никогда не замечали неестественных, паранормальных явлений?

Долго вспоминал про «что-то необычное», но нет! Ничего такого не замечал! Ни дуновения холодного ветра, ни светящихся предметов.

04. Ходят ли в кругу ваших коллег "байки из склепа", легенды, странные случаи? Расскажите, пожалуйста, хоть одну историю.

В интернете полно всевозможных историй, но на мой взгляд, они далеки от реальных событий.

В качестве «чего-то такого необъяснимого» могу поведать историю, которой я был свидетель. Отмечали на работе какой-то праздник (возможно чей-то ДР). После окончания работы накрыли стол, достали из холодильника остывшие бутылочки со спиртным, пожарили шашлычок на улице. На огонек подъезжали знакомые, поздравляли именинника, кто-то уезжал, кто-то оставался за столом. В какой-то момент двух приятелей потянуло на экскурсию по отделению. Так как отделение закрыто на ключ и экскурсант пропасть из отделения не сможет, то в общем показали куда идти и сказали что смотреть. Двое ушли на осмотр морга. Через некоторое время хватились, что долго не возвращаются. Пошли искать. Нашли в секционной, тихо-мирно спящими на секционных столах. Растолкали, покрутили у виска пальцем, мол, нашли где прилечь, да пошли продолжать праздновать. Через месяц ребята погибли в ДТП, перевернулись на трассе. Их доставили в судебный морг (как и должно быть в таких случаях), но там отключили воду в этот день, и вскрыть их там не представлялось возможным. По договоренности с экспертом перевезли их к нам в морг для проведения экспертизы, чтобы не затягивать с выдачей документов о смерти, да и потому что знакомые. В общем, вскрывали их точно на тех столах, на которых они прилегли вздремнуть в тот день.

05. Какие есть слухи и суеверия в вашей работе? (любые, верите вы в них или нет..)

Перечислю те, о которых знаю сам.

Не ложиться в гроб, ни под каким предлогом,

Не переходить дорогу похоронному кортежу,

Не брать себе вещи покойного,

Не говорить родственникам покойного «до свидания»,

Не говорить врачам-клиницистам - «давненько вас не видел!»

06. Испытывали ли вы, или ваши коллеги, половое влечение к трупам? Истории, слухи, рассказы?

За собой такого не замечал, про коллег ничего сказать не могу. Историй, слухов, рассказов не знаю. Меня в сексуальном плане привлекают живые.

07. Что такое, по вашему мнению, уважение к усопшим?

Каждый вкладывает в слово «уважение» что-то свое, данное ему родителями при воспитании.

Когда то давно на первом курсе медакадемии, преподаватель анатомии сказал нам, молодым студентам, одну фразу, которую я запомнил на всю жизнь - «Проявляйте уважение к усопшим не меньше того, что проявляете к живым!»

Стараюсь следовать этому напутствию по жизни!

08. Ваши религиозные взгляды?

Допускаю концепцию существования высшего разума! Сам склонен верить в существования высшей силы (неолицетворенной).

09. Ваше отношение к загробному миру, магии, эзотерическим наукам?

Как говорится в одной шутке - «Какова вероятность встретить динозавра на улице?» Обычно отвечают, что такого не может быть, кто-то говорит, что вероятность один на миллиард! А действительная вероятность 50 на 50, либо встретишь, либо нет! Вот так же и с магией. Нельзя утверждать, что магия существует, но также и нельзя утверждать, что она невозможна. Я лично придерживаюсь, точки зрения, что существует нечто необъяснимое, что не может быть объяснено нашим «зашоренным» мозгом. Но если ты не можешь этого объяснить, то не значит, что этого не может быть. Полагаю, что существует параллельное измерение (домовые, призраки и прочее), которое некоторые из нас могут видеть, некоторые могут слышать, а некоторые реально сталкиваются с таким каждый день. Я лично видел домового (а может это было что-то другое) у себя в квартире и не раз слышал звуки, которые не могу объяснить по сей день. И среди моих знакомых есть такие, которые тоже сталкивались с «нечто необъяснимым». Все это существует независимо от того верим мы или не верим! Также я считаю, что существуют люди, которые обладают некими способностями, которые не может объяснить современная наука, но люди реально этим владеют. Наряду с ними существует множество шарлатанов, которые занимаются вымогательством денег у населения. Есть заговоры и привороты, которые действуют, только если их читают знающие (владеющие определенными способностями) люди и утверждать, что этого не может быть просто глупо. Если уж рассматривать эту область, то вероятно многие знают, что тексты молитв написаны таким образом, что вызывают определенные звуковые колебания, которые благотворно воздействуют на организм. И много еще чего есть в нашем с вами мире, о чем мы можем догадываться или предполагать, но наверняка никогда не узнаем. Надеюсь, что ответил на вопрос, и моя точка зрения стала ясна нашим читателям.

10. Приходилось ли вам, или вашим коллегам, когда-либо выполнять "странные" просьбы родственников или друзей усопшего? Какие расскажите, пожалуйста.

В основном (если это считать странным) поступают просьбы вернуть мыло и полотенце, которым обмывали и вытирали усопшего. Иногда приходят бабушки и просят собрать воду, которая стекала с покойного при омовении. Если кто не знает, могу пояснить эти просьбы - все эти вещи используются при заговорах на приворот, отворот. Вода с покойника используется в заговорах от алкоголизма и пьянства. Верить этому или нет - каждый решает для себя сам!

Кто-то просит положить в гроб любимую одежду покойного, помимо той, которая одета на нем. Есть такие, кто просит наложить макияж, именно такой, который часто накладывала женщина при жизни. Частенько приносят фото, по которому наши сотрудники красят покойного, иногда даже приносят косметику, которой пользовалась покойная при жизни, просят именно этим нанести макияж. Несколько раз просили сделать завивку волос, накрутить «на бигуди». Были случаи, когда просили сделать маникюр и педикюр. Про стрижку уже не говорю - это очень частая просьба. В общем если желание родственников не пахнет никаким криминалом, то обычно наши сотрудники идут навстречу родственникам на условиях «любой каприз за ваши деньги»! Просто надо понимать, что любая манипуляция с покойным требует определенных затрат времени и порой немалого, поэтому если родственники готовы оплатить время занятости сотрудника, то нет проблем.

Иногда родственники просят «провести вскрытие аккуратно», обычно в случае глубокого декольте, чтоб не виден был шов после разреза. Тут уже приходится врачу проявлять сноровку, чтобы разрез был минимальным, а исследование полноценным. Но это секреты профессии, которые есть у каждого специалиста.

Вот как-то так! Ну а если не ответил на вопрос, то уточните, какие просьбы «странные» в Вашем понимании. Может про что-то и забыл!

11. Ваша первая мысль, первое действие, если вдруг труп встанет и начнет двигаться.

Реально понимаешь, что перед тобой мертвое тело и глаз видит признаки наступления смерти, поэтому мозг не предполагает такой возможности, что тело начнет двигаться. А если просто предположить такую ситуацию, то первой мыслью будет - «я сплю» или «мне показалось». А первое действие - отдернуть руку с ножом и сделать шаг назад.

12. Есть ли разница по ощущениям (духовно) во вскрытии разных людей, так или иначе отличающихся?

Поверьте, разницы никакой нет. Есть разница во вскрытии взрослых и детей. Конечно каждая смерть - это горе, но когда умирает человек, проживший лет 50-60 и когда умирает годовалый ребенок - это разные вещи! Всегда задаешь сам себе вопрос - «Почему так случилось, что умер ребенок? Почему только начавшаяся жизнь оборвалась? Ведь еще жить и жить!» И за годы работы я пришел к мысли о том, что видимо, каждая смерть объяснима с той или иной стороны. Просто порой эти объяснения нам не видны и не ясны, возможно, они (объяснения) отсрочены по времени, возможно, каждая смерть несет в себе какие-то последствия, необходимые для осознания каких-то жизненных вещей (принципов, позиций, ценностей и т.д.) тем людям, которые теряют своих близких. Может быть смерть для людей - это облегчение страданий. Кстати разговор про это очень хорошая тема для большой дискуссии, которую если пожелаете, я открою в своем журнале, либо можно предложить автору данного журнала открыть круглый стол для обсуждения. Например, можно сформулировать тему как-то так - «Смерть, как исправление ошибок окружающего мира».

13. Приходилось ля вам, или вашим коллегам, вскрывать отчаянных злодеев (маньяки, серийные убийцы, и прочие редиски)? Что вы при этом испытывали (эмоции, чувства)?

Таких выдающихся личностей в своей практике не припоминаю. Вот коллеги судмедэксперты обычно вскрывают жертв таких вот уникальных личностей, а вот самими личностями занимаются наши доблестные органы, в смысле милиция, извините, уже полиция!

Ммм… Хотя иногда приходится вскрывать трупы заключенных (осужденных), умерших в лечебных учреждениях ИТК (на зонах), которые умирают в основном от туберкулеза, вторичных проявлений ВИЧ и всяких разных разностей. Вот среди них может, и попадались отъявленные злодеи и прочие редиски, но ведь на истории болезни у таких стоит просто статья, по которой отбывается срок, а листать каждый раз УК РФ как-то время не хватает. Поэтому точно не могу сказать вскрывал я отъявленных злодеев или нет.

14. Как часто вы посещаете кладбище? Почему?

Кладбище посещаю, как, наверное, и большинство людей в определенные даты, чтобы «поправить оградку» и помянуть усопших. Умершие родственники всегда в моей памяти, а кладбище посещаю, чтобы места погребения близких мне людей всегда имели достойный внешний вид. Других причин для посещения кладбища на данный момент для себя не вижу.

15. Сейчас, когда за плечами гора опыта, хотели бы вы "переместиться" в прошлое и выбрать другую профессию. Почему?

Не совсем понял вопрос. Если рассматривать именно профессию, то, скорее всего, зная сегодняшнее положение нашей российской медицины, выбрал бы другое занятие для себя. Возможно, получил бы универсальный диплом инженера и занимался бы чем-нибудь другим, вдали от медицины. Почему? Потому что отношение нашего государства к медицине оставляет желать лучшего и если во всем цивилизованном мире «врач - это звучит гордо», то в нашем государстве врачей (да и учителей вместе с ними) опустили до такого уровня, что дальше уже просто некуда. Ценность врача равна нулю. Задайте себе вопрос - может ли доктор вкладывать в лечение всю свою душу, может ли доктор относиться к каждому пациенту с искреннем вниманием, может ли доктор одновременно думать и заполнять кучу бюрократических (никому не нужных) бумажек, если в конце месяца он получит 10000 -15000 рублей. И задайте себе вопрос - как бы работал доктор, если бы в конце месяца получал бы 50000 рублей + хорошее оснащение рабочего места + необходимые препараты + защита прав врача + регулярные оплачиваемые курсы повышения квалификации и еще много плюсов, которые надо изменить в медицине (приплюсовать к сегодняшним реалиям). Я думаю, при таком отношении к медицине со стороны государства, доктор бы прилагал все усилия и знания, чтобы не потерять своего места. Вместо этого многие врачи совершенно не заинтересованы в своих рабочих местах и открыто говорят об этом. Как при таком отношении к своей работе специалист может работать? Правильно, абы как! Вот поэтому и жалобы на медиков сыпятся, как из рога изобилия, и недовольство нашей поликлинической службой у народа возникает, и ошибки всевозможные в диагностике и лечении случаются. Стоит просто задуматься, чтобы понять, почему происходят ЧП в наших больницах и роддомах, почему врачей ловят на взятках за выписку липовых больничных листов, почему медсестры грубят и почему у нас в регистратурах вечных очереди. Что-то я разошелся… Видимо, наболело!

А если отвечать на вопрос касательно выбора другой специальности, то я думаю, выбор остался бы прежним. Лечить при современном положении дел в медицине совершенно нет желания. Как я иногда говорю: «По крайней мере, за мою зарплату у меня на столе никто не умирает!».

16. Ваши ощущения во время первого вскрытия?

Самым решающим моментом в профессиональной жизни для меня было первое вскрытие. Именно в тот момент, когда ты оказываешься у секционного стола не в качестве зрителя, а в качестве эксперта решается вопрос - сможешь ты работать в этой сфере или нет. В тот момент, когда блестящее острое лезвие ножа начинает резать мертвую плоть, ты делаешь для себя заключение - можешь или нет! Первая реакция организма сама подсказывает ответ. Либо ты спокойно продолжаешь работать с трупом, либо ты мобилизуешь все силы, чтобы устоять на ногах как-то завершить экспертизу. Третьего не дано! Можно спокойно пройти кафедру анатомии с горами учебных трупов, можно спокойно стоять в операционной и смотреть на кровь, можно, в конце концов, спокойно присутствовать на вскрытии в качестве зрителя, но прикосновение к мертвому телу и работа с ним «в полный контакт» - это нечто другое. Здесь или ДА или НЕТ! У меня было ДА!!! Не считая легкого и обязательного в таких случаях волнения, я абсолютно спокойно провел свое первое вскрытие и понял, что работать я смогу!

Интересные случаи из практики? Ммм… дайте подумать!

Было пару раз такое, что родственники забирали не своего покойного. Приезжает обычно компания родственников за бабушкой старенькой. Женщины плачут, зайти посмотреть покойную (потому что перед выдачей производится визуальное опознание - мало ли бирки перепутают) боятся/не могут, так как нужно зайти в смежное с холодильником помещение, где есть запах. И вот из толпы родственников выходит мужичок в подпитии уже (так как уже поминают со вчерашнего дня), заходит, смотрит и говорит - «Да! Наша бабушка!». Потом иногда зовет еще кого-нибудь из мужичков, если сомневается, и в два голоса говорят - «Наша, наша!». Грузят, увозят. Приезжает другая компания, им показывают тоже старенькую бабушку (а бабушки обычно все как одна - в платочке и в ситцевом простом платье). И вот смотрят родственники (а эти по состоянию трезвее прошлых), так вот смотрят и говорят - «А это не наша бабушка!». Ну как же не ваша? - спрашивает санитар «на выдаче». «Да вот так - говорят, не наша, и все тут! У нашей на щеке бородавка была!» - А одежда? - не успокаивается санитар. - Одежда наша, а бабушка не наша!

И начинается операция «Перехват»! Звоним родственникам, которые уже на полпути на кладбище. Посылаем машину с сотрудником. Он останавливает похоронный кортеж, возвращает обратно в морг. Переодеваем покойных бабушек и раздаем их родственникам. Конечно же приносим кучу извинений. После отъезда родственников начинаем внутреннее расследование. Выясняется, что каталки рядом стояли, кто-то задел бирки, они упали, ну санитар поднял и, не разбираясь особо, повесил обратно (вот тут и случился момент подмены покойных). После выяснения причин и определения виновных - щедрая раздача «люлей» участникам мероприятия лично от заведующего и «наказание рублем».

18. Как вы стали патологоанатомом? когда и как пришло такое решение:)? прошу вас развернутый ответ, не стесняйтесь, тут все свои:)))

Про то, как я стал патологоанатомом мной написан большой семистраничный труд))) желающие могут ознакомиться по http://dmitcom.livejournal.com/7075.html

19. Ну канечна про байки, приколы, забавности.

Приколы и забавности обычно со студентами медВУЗа, которые приходят на курс «Патанатомии». Помимо чисто учебных приколов по определению органов в процессе вскрытия (а органы в реальности выглядят далеко не совсем так, как нарисовано в учебниках и атласах), есть, конечно, и жесткие подшучивания над будущими докторами. Иногда прошу помочь мне подержать покойника, чтоб по столу не скользил, иногда переворачиваю на бок покойного, чтоб осмотреть спину и прошу в таком положении подержать. Иногда пытаюсь отдать в руку студенту камни из желчного или мочевого пузыря. По настроению могу предложить кому-нибудь переодеться и ассистировать. В моей практике пару раз студенты с удовольствием принимали такое приглашение, чем вызывали к себе немалое уважение и у меня и у своих сокурсников.

А порой попадаются такие студенты из породы «местный раздолбай», которые и сами не слушают и другим мешают, либо находится этакий «смельчак», который бравирует тем, что ничего не боится и все ему по колено. Вот не люблю таких и ничего с собой поделать не могу! В таком случае работаю по «плану Б» и стараюсь целенаправленно обрызгать кровью халат такого деятеля. Но это из разряда воспитательных мероприятий.

А бывает так, что кровь случайно брызгает на белоснежный халатик какой-нибудь прелестной студенточки и без моего участия. Тогда по устоявшейся традиции и по давней договоренности с кафедрой ставим зачет автоматом или на экзамене «+балл» - это по выбору пострадавшего.

Случается, роняю инструмент на пол, а кто-то очень заботливый из студентов пытается незащищенной рукой (без перчатки) его поднять и вернуть мне - такие экземпляры получают от меня «по рукам» или награждаются «волшебным пенделем», затем слушают неписанную истину, что в секционной, как и в операционной ничего с пола поднимать нельзя и выдворяются вон из секционной для усвоения материала. Такой урок обычно запоминается на всю жизнь!

20. Необычности в практике. необычные патологии, особенности тел или необычные клиенты не обычные смерти.

Так как я последние годы вплотную занимаюсь врожденными пороками развития плодов и новорожденных, то необычности в практике у меня каждый день. Могу привести некоторые фотографии, чтобы было понятно, что необычные патологии и особенности тел - это уже привычные для меня вещи. Тому, кто хочет коснуться этого аспекта патанатомии, рекомендую погуглить «врожденные пороки и уродства развития». Там будет исчерпывающее количество материала. Конечно, иногда попадаются некоторые эксклюзивные вещи, которые по литературным данным встречаются с частотой 1 на 100000 или больше. Вот тогда возникает чувство удовлетворенности от того, что видел редкость. А, например, такая аномалия развития, как сиамские близнецы, которая некоторое время назад считалась редкостью, сейчас очень часто встречается. Одна из тяжелых патологий - синдром амниотических тяжей, когда плод превращается в нечто бесформенное и описание всех изменений занимает не один лист. (см. фото).

21. какое лицо становится у новых знакомых, когда вы сообщаете о своей работе? Особенно интересно как реагируют женщины.

В основном на лице появляется сначала легкое недоверие (такая, знаете ли улыбка, когда человек думает, что его разыгрывают), а после того как человек понимает, что это правда, обычно наступает пауза (лицо становится серьезным) и после паузы начинают сыпаться вопросы типа «а не страшно работать?», «а по ночам покойники не снятся?», «а нервы не шалят?». Женщины обычно реагируют фразой «фууууу, как Вы там работаете - там же пахнет!». Потом почему-то у многих начинаются эротические фантазии про «секс в морге». Видимо какие-то скрытые желания все-таки присутствуют.

22. сны снятся о работе? не было ли таких, в которых клиент встал со стола и пошел к вам протяжно воя - "моооск!!" или типа того:)?

По поводу снов скажу честно - мне не снилась и не снится никогда работа. Я не помню лиц покойных. После рабочего дня щелкает какой-то внутренний переключатель и я становлюсь обычным человеком, каких сотни тысяч. Я никогда не думаю над рабочими моментами (диагнозы, заключения) вне работы, поэтому наверно и не снятся сны о «клиентах», встающих со стола.

23. какие чуйства у вас были, когда вы работали с первым своим клиентом? и кстати, что снилось ночью после своих первых рабочих подвигов?

Когда я впервые встал за секционный стол - было волнение! Старался ничего не пропустить, все посмотреть, правильно применить теоретические знания на практике, не порезать себя острым инструментом. Конечно же сильно волновался смогу ли я работать по этой специальности, то есть примет ли мой организм работу с мертвым телом.

Перенесу ответ из вопроса № 22 - «По поводу снов скажу честно - мне не снилась и не снится никогда работа. Я не помню лиц покойных». Фамилия покойного всегда ассоциируется у меня (а может и не только у меня) с изменениями органов и тканей, с какой-либо патологией, иногда с диагнозом. Всегда, когда общаемся с коллегами, проще вспомнить покойника по каким-либо патологическим изменениям в органах и тканях, нежели по фамилии или по фото.

24. запах покойников не приносите домой жене под бочек?:)Не жаловалась?

Обычно вентиляционная система справляется со всеми ароматами, поэтому трудимся практически без запахов. Конечно, бывают исключения, когда реально сложно справится с приступом тошноты от запаха (частенько в случае серьезного онкопроцесса с некрозом и распадом опухолевой ткани), но двойная маска и ватные турунды в нос обычно спасают. Жена жалуется только на запах табачного дыма, который иногда остается на одежде после совместного употребления табака с коллегами по работе уже в обычной одежде. А если учесть, что жена у меня тоже патологоанатом по сертификату (правда работает в качестве «белого патанатома»*), то дома все нормально!

* - негласное деление патанатомов на «белых» и «черных» - «белые» работают только за микроскопом, просматривая стекла и не встают за секционный стол и «черные», которые работают за секционным столом непосредственно с трупами.

25. расскажите кратенько, про ваш рабочий день?

Кратенько про рабочий день: пришел, увидел, вскрыл!))) шутка!

А если серьезно, то каждый рабочий по своему уникален, но в общем проходит как-то так:

8-30 - начало рабочего дня, облачение в униформу, утренний кофе, новости по ТВ.

9-00 - планерка у зав.отделения с формированием задач для каждого сотрудника на день.

9-15 - 12-00 - экспертизы, просмотр гистопрепаратов, вырезка операционного материала.

12-00 - 15-00 - бумажная (печатная) работа с перерывом на обеденный кофе.

15-00 - 16-00 - консультативная работа (разбор сложных случаев внутри отделения).

16-00 - окончание рабочего дня (по желанию душ, прохладное пиво или горячий чай).

26. Вы любите свою работу? если бы вы только что закончили школу теперь, на кого бы вы пошли учицца?

Я люблю свою работу как специалист, НО в корне не доволен сложившейся обстановкой в медицине в целом. Здесь можно много говорить о том, что хотелось бы исправить, чтобы любить свою работу (профессию) больше и работать с большим удовольствием. Если кто следил за развитием ситуации вокруг выступления доктора Рошаля на медицинском форуме в апреле 2011 года, те я думаю, поймут, о чем я хочу сказать. Медицина погибает, причем погибает реально. Если в ближайшее время не найдут рычагов для подъема уровня медицины (оснащение, подготовка кадров, уровень з/п), то работы у меня значительно прибавится. Это не шутка - это реальность, которую, к сожалению, не понимают те, кто стоит у руля в нашей стране.

Если бы я только что окончил школу, то, скорее всего, решил бы получать образование в сфере IT - технологий. Есть еще отличная сфера - биоинформатика. Достаточно интересная вещь ина мой взгляд перспективная.

27. вы любите фильмы про живых мертвецов, ужастики ффсяческие?:)

Патологоанатом – это врач, исследующий трупы с целью выявления (подтверждения, опровержения) какой-либо патологии (заболевания), приведшей к смерти. Несмотря на технический прогресс, в том числе в медицине, наличия в лечебных учреждениях высокотехнологичного оборудования и современных средств диагностики, не всегда при жизни больного удается вовремя выявить болезнь и поставить точный диагноз с целью назначения адекватного лечения.

Патологоанатом и судебно-медицинский эксперт – сходства и различия

Часто происходит путаница: обыватели считают, что патологоанатом и судебно-медицинский эксперт – это один и тот же специалист. Но это совсем не так.

Судебно-медицинскую и патологоанатомическую службу объединяет одно – исследование трупов и трупного материала. Далее пошли очевидные различия.

Судебно-медицинский эксперт исследует трупы людей:

1. Только по направлению/постановлению правоохранительных органов (следствие, дознаватели, судьи, прокуроры, полиция). Иначе говоря, заказчиками судебно-медицинских экспертиз являются правоохранительные органы.
2. Смерть насильственная (криминальная) или подозрительная на таковую. Т.е. к судебно-медицинскому эксперту попадают трупы людей, умерших от внешних причин (ножевое или огнестрельное ранение, отравление, переохлаждение, воздействие тяжелого тупого предмета и т.д.). Примечательно, что в понятие «смерть, подозрительная на насильственную» полиция может включать все случаи обнаружения тел дома или в другом месте без признаков жизни. Однако на вскрытии часто устанавливается причина смерти от заболевания, а не от внешних факторов. Потому доля вскрытий, выполненная судебно-медицинскими экспертами, из года в год растет, а процент скоропостижной (ненасильственной) смерти доходит до 80% от всех исследований (экспертиз).
3. С повреждениями, подозрительными на ятрогенные (причиненные медицинскими работниками). Врачебные ошибки и халатность врачей, увы, неизбежны. Потому необходимо разобраться, по какой причине возник дефект оказания медицинской помощи больному: объективным (недостаточная оснащенность, тяжесть и скоротечность состояния, кратковременность пребывания в лечебном учреждении) или субъективным (невнимательность, недостаточная квалификация, небрежное отношение к работе).

Патологоанатом исследует трупы людей, умерших:

• Ненасильственной смертью (только от заболеваний);
• В лечебном учреждении (больнице). При каждой больнице есть хоть один штатный патологоанатом.
• Патологоанатом исследует не только труп человека, но и готовит вырезки с микропрепаратами кусочков тканей для осмотра под микроскопом. Это позволяет оценить картину заболевания на макро- и микроскопическом уровнях.

К тому же, патологоанатом может работать и с тканями живого человека. Например, после операции взяли часть ткани молочной железы для определения наличия раковых клеток. От заключения патологоанатома в данном случае зависит прогноз для здоровья человека и объем дальнейшего оперативного вмешательства.

Рассмотрим достоинства и издержки профессии патологоанатома:

Очевидные плюсы

• Первое и самое главное достоинство – практически 100%-ая достоверность поставленного диагноза . Такая высокая она потому, что врач видит внутренние органы и ткани в натуральную величину. Какие они есть, собственными глазами. Не секрет, что рентгеновский аппарат, магнитно-резонансный томограф, ультразвуковой датчик или компьютерный томограф имеют некоторые погрешности в воспроизведении и преобразовании получаемого изображения. Это неизбежно, тут задействованы законы физики и поглощающая способность тканей человека. Даже при высоком качестве получаемой картинки (например, на МРТ) никто не даст стопроцентной гарантии отсутствия микроскопических опухолевых очагов. А при УЗИ и рентгенологическом исследованиях тени и рисунок внутренних органов наслаиваются друг на друга. Только очень опытный врач лучевой диагностики может достоверно сказать о состоянии органа на снимке.
• Второе достоинство – обнаружение ранее не выявленной патологии . Многие болезни клинически никак себя не проявляют. Человек может жить несколько лет с гепатитом и не подозревать, что его печень постепенно разрушается. Или спортсмен может заниматься активными тренировками, а врожденная кардиомиопатия (патологическое расширение полостей сердца) с липоматозом (отложением липидов) в миокарде даст о себе знать через несколько лет после окончания спортивной карьеры. Тело может рассказать о человеке гораздо больше, чем человек о себе сам. Бывает, что врач, узнав только на вскрытии о наличии определенной патологии у умершего, задается вопросом: «А как он с эти жил?».
• Возможность очень детально и всесторонне изучить выявленный патологический процесс в органах – визуально и под микроскопом.

Досадные минусы

• Самый печальный недостаток – работа с биологическим материалом, который может быть заражен. Увы, не редкость передача через кровь (порезы) вирусов гепатита. К тому же, вскрывая труп больного, умершего от туберкулеза, велик риск с вдыхаемым воздухом получить в легкие микобактерию туберкулеза. Заражение ВИЧ-инфекцией посредством вскрытия трупов, к счастью, маловероятно, поскольку вирус иммунодефицита быстро погибает после умирания с началом охлаждения тела.
• Эстетическая и санитарская точка зрения. Вскрывать внутренние органы, исследовать полости тела, осуществлять взятие крови – дело не очень приятное глазу и носу. Вымазаться в крови и кале для врача-патологоанатома – типичное каждодневное дело.

В любом случае, неинтересных профессий не бывает, особенно в области медицины.

Оригинал взят у gastroscan в Интервью с патологоанатомом

Вокруг патологической анатомии существует множество мифов, «страшилок» и даже анекдотов. Многие считают, что эта профессия связана только со вскрытиями и работой в морге. Это совсем не так. Патологическая анатомия и патоморфология — специальности очень интеллектуальные и значимые непосредственно для лечебного процесса. Подробно об этом рассказывает Даниил Леонидович Ротин, заведующий отделением патологической анатомии МКНЦ ДЗМ, доктор медицинских наук, врач высшей категории, член Европейского общества патологов.

— Расскажите, чем занимается патанатомия?

— Слова «патологоанатом» врачи часто стараются избегать, потому что оно ассоциируется с аутопсийной работой, обывательским «резанием трупов». Патологоанатомическое отделение в современной медицине, в отличие от распространенного мнения, не так много занимается посмертными исследованиями. Установление причин смерти и диагноза является одной из задач патанатомии, но не является ни единственной, ни приоритетной, это не какое-то «супермастерство». Основное направление нашей деятельности — это прижизненная диагностика, поскольку еще согласно никем пока не отмененному приказу Минздрава СССР весь материал, удаленный во время хирургической операции или диагностической манипуляции, должен исследоваться на морфологическом уровне. Здесь принято разделять, в первую очередь, операционный материал. Например, желудок удален во время операции по поводу онкологического заболевания, необходимо гистологически верифицировать диагноз, установить стадию заболевания, посмотреть, какое количество лимфоузлов поражено, гистогенез опухоли и так далее. Данные, полученные патоморфологом, используются онкологами для ведения и лечения оперированного пациента.

Следующим направлением работы является диагностический материал — биопсии. Биопсия при гастроскопии, биопсия при гинекологических исследованиях, например, при исследовании шейки матки, биопсия кожи и так далее. Такие исследования верифицируют диагноз и влияют на дальнейшую тактику лечения, например, нужно ли лечение, в том числе оперативное, или нет. Подобных анализов в нашем отделении выполняется от 3 до 5 десятков каждый день. Именно на специалистах, выполняющих эти исследования, и лежит ответственность за жизнь пациентов, хотя наша «служба» вроде бы не видна. Все эти исследования остаются «за кадром», с пациентом общается лечащий врач, который на их основании определяет тактику лечения.

Высший пилотаж нашей работы — это консультации, которых сейчас становится все больше. Они нужны в тех случаях, когда пациент оперировался в другом месте, и/или есть сомнения в правильности поставленного диагноза. Нам приносят стекла с препаратами из других учреждений, и мы проводим повторное исследование. Уровень специалистов везде разный. В любом цивилизованном лечебном учреждении, в том числе и в нашем, существует практика перепроверять результаты гистологического исследования, а не просто доверять описаниям из других лабораторий. Допустим, поступает женщина с образованием в яичнике, лечилась ранее от рака желудка . Что это: второй рак или метастаз? Разные исследования могут показать разные результаты, а речь идет о судьбе пациентки. Вскрытия, конечно, происходят, но достаточно редко, поскольку причина смерти часто ясна. Вскрытие нужно, например, когда есть подозрения на то, что смерть была как-то связана с хирургическим вмешательством — операцией или реанимационным пособием.

— Расскажите о вашем отделении.
— У нас сейчас 2 объединенных отделения. К сожалению, когда я их принял, они оба были не особенно хорошо оснащены: несколько микроскопов, не очень новая красящая станция, проводящая система (с ее помощью кусочек ткани проводится через «батареи» специальных реактивов). Сейчас мы, наконец, ожидаем целый набор нового самого современного оборудования для гистологической лаборатории: новую красящую систему, иммуностейнер, новую проводящую систему, микроскопы, расходные материалы и так далее.

Я пришел сюда 10 месяцев назад. За это время нами начата работа по формированию штата заинтересованных сотрудников, проведены мероприятия, позволяющие эффективно организовать работу врачей и среднего медперсонала. Вообще я считаю, что мужчина после 40 лет должен брать на себя ответственность не только за свою жизнь и жизнь своей семьи, но и еще за кого-то, поэтому руководство отделением я рассматриваю как большую честь и ответственность. Мне также очень нравится, что на новом для меня месте есть все возможности заниматься научной деятельностью (в этом году я опубликовал уже 8 статей в престижных отечественных и зарубежных журналах), чему в большой степени способствует руководство в лице директора МКНЦ — талантливого хирурга и руководителя — профессора Игоря Евгеньевича Хатькова .

— Какие методы исследования в патологической анатомии?
— В первую очередь, это морфологические исследования — то, что видишь глазом, adoculus. Прежде всего, картина различается макроскопически. Далее следует гистологическое рутинное исследование — обычные гистологические окраски. Есть окраски на бактерии, на слизь, гистохимические дополнительные окраски (например, окраска по методу Ван Гизона, на железо по Перльсу, на мукополисахариду по Крейбергу и так далее).

— Как развивается патанотомия сегодня?
— К сожалению, сейчас наша область в целом по стране находится в довольно плачевном состоянии. Может, что-то поможет сделать программа модернизации. Большое значение имеет то, что люди не особо мотивированы, они очень мало знают о специальности. Даже многие врачи на патологическую анатомию смотрят обывательским взглядом. У нас за первые 6 месяцев 2014 года было всего 100 вскрытий на 5 штатных врачей. Это довольно-таки мало. Биопсийных же исследований за это же время было 80 тысяч (1 ставка по биопсиям — 4 тысяч исследований на одного врача за год), то есть специалистов явно не хватает.

Я связываю свои надежды с тем, что сейчас появилось большое количество талантливых молодых хирургов, эндоскопистов, онкологов и других специалистов, и они видят, что без качественной морфологии нельзя прийти ни к каким результатам — ни в науке, ни в клинической практике. Когда делается операция, нужно знать, если речь идет об онкологическом процессе, насколько глубоко и куда проросла опухоль, есть ли опухолевый очаг в краях резекции, определить клиническую стадию. Кстати, в определении стадии онкологического заболевания последнее слово остается за морфологом. Он вносит очень большой вклад по поводу гистогенеза, степени дифференцировки, количественной оценки, глубины процесса.

Начиная с 1990-х годов очень много талантливых людей после медицинских институтов двинулось получать дальнейшее образование в хирургию. Это очень романтичная специальность, насыщенная, всегда на виду, вокруг нее всегда был и будет положительный ореол. И те, кто имел талантливые руки (и голову), выдвинулись. Чуть позже такие специальности, как терапия, онкология, гастроэнторология, гепатология, также стали набирать талантливых молодых специалистов.

А патологическая анатомия на этом фоне не видна, ее нельзя или очень трудно романтизировать для несведущего человека. Я участвую в международных конгрессах с 2003 года, всегда есть сессия, посвященная проблемам специальности. И 12 лет назад, и сейчас на этих сессиях говорится о том, что представление о патологической анатомии у обывателя мифологизировано, часто демонизировано и никак не связано с тем, что происходит на самом деле. Если набрать в Google слово pathologist, выдается результат о какой-то металлической группе, а очень многие люди считают, что патологоанатом — это тот, кто занят исключительно тем, что «режет покойников» и выдает свидетельство о смерти.

Да, вскрытие — это нужно и достаточно интересно. Но на энергетическом уровне это имеет какой-то деструктивный «высасывающий» эффект, от этой работы довольно быстро наступает выгорание. Во-первых, нет нужной мотивации — человек уже умер. Найдешь ты причину и окажется, что не так лечили или что сделать ничего нельзя было, — и что дальше? Во-вторых, патологоанатомическая служба не является независимой, а сам патологоанатом не является «арбитром». Не секрет, что если не занимаешься наукой и не связываешься плотно и много с прижизненной диагностикой, то появляется некая безысходность, ведущая к эмоциональному, творческому и профессиональному выгоранию. К счастью, сейчас есть все возможности развиваться, поэтому я всегда поощряю молодых коллег к занятиям наукой.

— Если есть, как вы говорите, возможности развиваться, значит, есть какая-то положительная динамика?
— В любом случае, надеюсь, что становится лучше. Естественно, все развивается, идет вперед. В целом есть тенденция к повышению качества диагностики, имиджу патологоанатома, понемногу, не так быстро, как хотелось бы, но есть.

Роль патоморфолога возрастает, так как именно он определяет, по какому протоколу пойдет тактика ведения того или иного пациента. Есть проблема, что не хватает квалифицированных специалистов. И могу сказать, что в Европе не сильно опередили нас. Сейчас появилась возможность применять современные методы диагностики, такие как иммуногистохимия, и у нас это уже во многих лабораториях рутинная практика. Есть сейчас очень хорошие лаборатории и в стране, и в Москве, есть возможность работать, но нужно популяризировать профессию, специальность. Без поддержки «сверху» я не вижу другого способа привлекать людей, кроме как своим примером и личной энергией.

Я работал в хороших лабораториях «брендовых» мест — РОНЦ им. Н. Н. Блохина (где стал кандидатом наук), ЦНИКВИ им. В. Г. Короленко, НИИ НХ им. Н. Н. Бурденко (во время работы, где выполнил докторскую диссертацию). Сейчас мне посчастливилось возглавить отделение в созданном недавно центре — МКНЦ. На новом месте приходится решать новые задачи, ранее мне незнакомые — подбор и управление персоналом, организация работы и так далее. Не все получается всегда так, как хочется, но руководство мне доверяет и, что немаловажно, поощряет инициативы.

— В каком направлении, по-вашему, будет развиваться патанатомия?
— Хочется верить, что будет все хорошо. Сейчас во всем отечественном здравоохранении переходный период, сложно делать выводы, надо пробовать понять эту линию и действовать в соответствии с ней. Я не могу сказать, что мне не нравится то, что происходит. Другое дело, что я не все понимаю. Но чем больше я понимаю, тем более разумным и логичным мне это кажется.

Профессия поликлинического врача тоже не очень романтизирована и престижна, поэтому необходимо показывать молодым специалистам, что эта работа тоже важна. В поликлиниках, в принципе, тоже есть условия для работы. Это просто другая специальность, она требует других профессиональных качеств.

— Каким должен быть патологоанатом?
— Во-первых, он должен сочетать в себе постоянное желание совершенствоваться и учиться, не стесняться сказать, что знает не все. Как мне говорил мой отец (тоже, кстати, патологоанатом): «Страшно и стыдно не тогда, когда кто-то что-то не знает, а когда не хочет знать». Надо сочетать в себе желание знать и глубоко и широко, потому что не бывает патологоанатомов-гинекологов, патологоанатомов-онкологов и так далее. Надо знать все обо всем, но при этом какие-то вопросы надо знать углубленно, с учетом профиля учреждения, в котором ты работаешь.

Конечно, патологоанатом — это не тот человек, который сначала делает, а потом думает, тут мысль должна опережать действия. Хотя у нас бывают срочные ситуации, когда в течение 10 минут у операционного стола надо сказать, что делать, и надо определиться с тактикой.

Например, в нейрохирургии часто встречаются опухоли, это может быть опухоль или метастаз. Если это метастаз, то его будут стараться удалить полностью. Если это первичная опухоль, то операцию проводят более щадяще и экономно, потому что потом есть возможность для химио- и лучевой терапии. Другой пример: присылают край резекции на предмет того, есть опухоль или нет, можно ли завершать операцию и ушивать по этому краю или нет. Если я дам ответ «нет», а опухоль будет, то через несколько недель швы в месте роста опухоли разойдутся и произойдет катастрофа. Если я начну страховаться и скажу, что опухоль есть, а на самом деле ее нет, то удалят еще больше тканей, чем нужно, или даже целый орган.

Здесь подход должен быть диалектический и многоплановый: нужно смотреть и анализировать клинические данные и ситуацию — нередко вплоть до личностных качеств того, кто оперирует. Есть разные хирурги, присылающие материал для срочного исследования: кто-то любит подстраховаться, есть, напротив, более смелые. Также и в нашей специальности — существует 2 подхода в диагностике. Первый называется «либеральный», и он характерен для большинства врачей старой советской школы. Переводя на простой язык: «лучше перестраховаться».

Второй подход «консервативный»: если нет стопроцентных уверенности и признаков наличия опасного заболевания, лучше об этом не писать. Я долгое время, будучи все-таки воспитанником советской школы, придерживался первого подхода и не понимал, как можно руководствоваться вторым. Потом как-то я был на курсах в Италии, где мне очень доходчиво объяснили, что психически травмировать человека тогда, когда ты не уверен, совсем не полезно для сохранения его здоровья, которое заключается в психическом и физическом комфорте, качестве жизни.

Нужно все время балансировать между этими двумя подходами, это очень важное качество для патоморфолога. У него есть время подумать, и он должен очень тщательно все взвешивать. Тут нужно иметь как аналитическое, так и синтетическое, индуктивно-дедуктивное мышление, нужно уметь ставить вопрос: «Если причина не в этом, то в чем?».

— Судя по тому, что вы рассказываете, патологоанатом — это прямо Шерлок Холмс...
— В какой-то степени да. Конечно, масштаб другой. Но в целом те, кто много лет отдал своей специальности, и находят в этом удовольствие: раскрутить, посмотреть, что это такое. Мы все время думаем, обдумываем. Хирургу, например, я считаю, это не так нужно. Ему важно знать и быть уверенным в том, что он все сделал правильно. Если он начнет «копаться», а все ли он правильно сделал, не забыл ли чего, он дальше просто не сможет работать.

Патологоанатом же — это человек, который часто себя «ест». Бывает, через много лет вспоминаются случаи, и думаешь: «Ага! Там, оказывается, было вот это!». Это профессиональная привычка — постоянно все сравнивать, анализировать. Я помню, я был ординатором, мне дали случай, я посмотрел — у меня картина прямо отпечаталась. И только сейчас я понимаю, что это было и как это трактовать. Нельзя избавиться от своего прошлого, все это постоянно в голове держишь. Картины, от которых можно абстрагироваться и прийти к общему, — это черта характера, психической конституции, необходимой для патоморфолога.

— Среди патологоанатомов много женщин?
— Сейчас да, и это тоже мировая тенденция. Моя супруга, тоже патологоанатом, переписывалась с коллегой из Франции. Он жаловался, что у него много женщин в подчинении: у двух были маленькие дети, две находились в отпуске по уходу за ребенком, сложно с ними управляться и работать (Улыбается. )

— У вас в отделении проводят судмедэкспертизу?
— Нет, мы не занимаемся этим. Это совсем другая специальность. Несмотря на то, что вскрытия выглядят похожими со стороны у патологоанатомов и у судебных медиков, они отличаются. В судебной медицине больше необходимо установить причину смерти, поскольку часто смерть насильственная. Это можно определить сразу, а детально разбирать причину смерти в том случае, если она ненасильственная, не требуется.

Например, на заре своей карьеры я присутствовал на вскрытии у одного судмедэксперта. У умершей женщины болела голова, она принимала препарат типа парацетамола. Приняла около 30-40 таблеток, и у нее развился токсический гепатит, полностью разрушилась печень. На вскрытии было обнаружено кровоизлияние в мозг. Что послужило причиной смерти: печеночная недостаточность или отек мозга — это не особо интересовало судмедэксперта, поскольку он установил, что смерть была ненасильственная.

Работа патологоанатома, напротив, связана с лечебным процессом, это его финал. Секционный раздел связан с наиболее четкой формулировкой патологоанатомического диагноза. Он очень строго рубрифицирован и формализован, как то: основное заболевание, осложнение основного заболевания, сопутствующие заболевания. Эпикриз отражает, как развивалось заболевание, как оно протекало, какова была причина смерти. Патологоанатом сам проводит гистологическое исследование тканей трупа и исследует все изменения, которые вызывают подозрение.

— Как вы пришли в профессию?
— Это было достаточно тривиально. Я родился в семье врачей, мама — психиатр, папа — патологоанатом, поэтому я хотел быть как папа. Помню, как ходил на работу к нему, мне даже запахи лаборатории знакомы с тех пор. Я считаю, что это очень хорошо, особенно для мальчика, так как в подростковом возрасте большинство людей проходит через конфликт отцов и детей. У меня он, наверное, тоже был, однако не вырос в какой-то правополушарный или какой-либо еще бунт. Я считаю, что трудовые династии — это очень здорово. Правда, когда они перерастают в обычный протекционизм, это плохо.

— Ваша более узкая специализация — это онкология?
— Скажем так, это наиболее интересная для меня специализация. Работая в этом учреждении (МКНЦ), я понимаю, что патоморфология интересна и в других областях. В частности это различные гранулематозные поражения, инфекции, но я этого не касаюсь или касаюсь мало. У нас в центре очень интересная область — ВЗК (воспалительные заболевания кишечника). Когда возникают энтериты и колиты , они все протекают одинаково, но по своей сути это разные заболевания. То ли это язвенный колит , то ли это болезнь Крона , то ли это инфекционный колит, то ли лекарственный. Еще одну интересную, важную, но сложную область представляют диагностические пункционные биопсии печени при различных диффузных поражениях этого органа.

Сейчас стало понятно, что система TNN, применяемая в онкологии, это лучший прогностический признак, потому что Т1 очень сильно отличается от Т2, просто надо понять, что такое Т1 и Т2. Все это очень четко помогает различить разные стадии одной болезни. То есть методы диагностики онкологии хорошо экстраполировать на другие болезни. Это мышление из онкологии помогает, когда я смотрю на неопухолевые поражения других органов.

— Патанатомия касается трансплантологии?
— Да, конечно. К сожалению, после серии скандальных репортажей врачи до сих пор не могут прийти в себя и боятся, что их обвинят в трансплантации органов. Здесь, как и везде, очень низкий уровень информированности и много несведующих людей, падких на сенсации.

Трансплантология — это тоже один из интересных неонкологических аспектов в патологической анатомии. Например, возникла проблема с трансплантатом. Если это острое отторжение, то надо назначать иммуносупрессоры, чтобы его уменьшить. Если это какая-то инфекция в связи с применением иммунносупрессии, надо отменять иммуносупрессоры и давать антимикробные средства. Морфологически, могу заверить, даже для патологанатома, который много лет работал в этой области, но не сталкивался с этим, очень сложно отличить одно от другого.

— Можете вспомнить захватывающий случай из вашей практики?
— Не будет неправдой, если я скажу, что каждый день, проведенный мной в специальности, для меня захватывающий. Если же касаться случаев, «страшилок», типа того, что нашел во время вскрытия какие-то инструменты в теле, то я с таким за 17 с лишним лет работы не сталкивался. Вообще, это что связано со смертью — не «захватывающе», а очень грустно...

А вот в биопсийном материале было много приятных находок и открытий, это стимулировало к тому, чтобы развиваться. Несколько раз в других учреждениях ставился онкологический диагноз, а я не находил злокачественной опухоли, и люди буквально со слезами на глазах благодарили меня, и это лучшее вдохновение для специалиста моей профессии.

Работа покажется достаточно циничной, если со стороны наблюдать за человеком. В институте Склифосовского патанатомия и судебный морг были соединены. В те годы была еще программа «Дорожный патруль». Так вот, один мой коллега смотрел, что произошло, какие происшествия: аварии или убийства, а потом шел и сопоставлял, насколько сказанное по телевизору соответствовало реальности.

Каждый день происходит какой-то случай. Бывает, врачи могут перепутать, прислать что-то не то, приходится разбираться. Много курьезного... Хотя вообще работа врача серьезная, но можно и, наверное, следует относиться к ней с долей юмора.

Самый курьезный же для меня случай, пожалуй, это то, что я познакомился на работе со своей женой. Мы хоть сейчас в разных учреждениях работаем, часто приносим друг другу случаи, обсуждаем их, спорим и часто одергиваем друг друга, мол, хватит о работе говорить.